почти дети есть, – сказала Людмила и тяжело вздохнула. – Все с бабушками, с дедушками живут. А муж твой, стало быть, любовницу завел, к ней уйти хочет?

Алина поняла, что Людмила уже имела предварительный разговор с подполковником Заварзиной, потому что сама она новой подруге о муже и его любовнице не рассказывала. Значит, этот разговор разведывательный. Стоит ждать откровенной провокации.

– Да и пусть уходит, если ему с другой лучше. Я за него не держусь. Только теперь он и ее бросит. Не нужна ему красавица такая, с носом в половину лица.

– Сильно ты их побила?

– Не слишком, но внешность подпортила и ему, и ей. Мужчину сломанный нос только красит, а вот для женщины это проблема.

– А он у тебя чем по жизни занимается?

– Бизнесмен. Так, по мелочи. Купи подешевле, продай подороже. Макароны там всякие и прочие продукты длительного хранения.

Это вранье было обговорено заранее и очень неплохо подготовлено. Даже вызов Алины в полицию по поводу избиения любовников был занесен в соответствующий журнал. В розыск Алину не объявляли, хотя ориентировки на ее машину были разосланы по всей области. Инспекторам ГИБДД рекомендовалось только фиксировать автомобиль, но водителя не задерживать.

Подполковнику Заварзиной выяснить все это, разумеется, труда не составляло. Видимо, она уже так и поступила и какие-то собственные меры приняла, если не боялась теперь укрывать беглянку.

– Ну, для бизнесмена внешность решающего значения не имеет, – заметила Людмила.

– Если только он своей внешностью раньше сильно не гордился, не играл на этом. Мой дорогой супруг сам свои макароны по магазинам развозил. А хозяйки и директора магазинов кто? Правильно, чаще всего бабы. Контакт он с ними налаживал. Теперь гордиться ему будет нечем, особенно в первое время. Эти тетки вряд ли его вообще узнают с таким-то носом. А я вообще так думаю, что он недели три даже на работу выходить не будет. Морду предпочтет спрятать.

– Жалеешь его?

– Себя! Столько времени на него потратила. Ведь больше трех лет вместе жили, и все впустую, прахом пошло, – ответила Алина предельно зло, как только смогла.

После этого она с самым натуральным сожалением посмотрела на свои руки со сбитой до крови кожей на костяшках пальцев. Перед этой поездкой Алина специально била кулаками по стволу дерева с грубой корой. Нашлось такое во дворе подполковника Речкина. Но похоже было на то, что она слегка перестаралась. Сустав указательного пальца на левой руке распух, причинял не только неудобство, но и вполне ощутимую боль.

– Он звонил тебе?

– Звонил. Я не отвечала.

– Ладно. Пойду я. Перед ужином за тобой забегу. Будь готова. Это примерно через час.

На какую-то провокацию, Людмила, похоже, просто не решилась или же не придумала, как ее устроить. Это была, скорее всего, просто разведка, а не грубая лобовая атака.

– Буду ждать.

Людмила ушла.

Алина осталась одна и задумалась. Она, конечно, допускала, что подполковник Заварзина точно таким же образом обходилась со всеми новичками своего отряда. Но вполне возможно было, что Алина вызвала у нее подозрение и проверялась персонально. Поэтому она должна была соблюдать особую осторожность.

Алина проанализировала свое поведение в отряде и перед этим с Афиной Яковлевной, ошибок в нем не нашла и немного успокоилась. Могло и так получиться, что подполковник Заварзина обнаружила у себя под воротником «жучок». Но тогда она уже сняла бы его, и Алине позвонили бы с полицейского поста прослушивания с требованием немедленного выхода из расположения отряда. Так было обговорено.

После обеда командир отдельного особого отряда «Фурия» находилась в гараже и лично проверяла готовность к немедленному выезду всей боевой техники, то есть грузовика, трех бронетранспортеров, стольких же БМП и двух автомобилей «Тигр». В это время ей позвонил лечащий врач капитана Беспаловой и сообщил, что та пришла в сознание. Если товарищ подполковник желает поговорить с ней, то это лучше сделать немедленно, потому что потом больную предполагается ввести в состояние искусственной комы, при котором выздоровление будет проходить быстрее, незаметно для организма. По крайней мере, не так чувствительно.

– А общий прогноз каким может быть?

– Не знаю, как получится, товарищ подполковник, но мне кажется, что больная у нас в этот раз выживет. У нее очень сильный организм, тренированный, воспитанный и послушный. Сердце крепкое, да и другие органы работают безупречно. В частности, очень сильные легкие, отличная печень и почки без осложнений.

Про сильный организм Любови Геннадьевны Афина Яковлевна знала. Все бойцы отряда регулярно проходили медкомиссию. Конечно же, сказывались и длительные занятия спортом.

Однако помимо этого она знала еще и то, что Люба относится к тем тридцати процентам людей, которые не поддаются глубокому гипнозу. Некоторые специалисты говорят, что таких персонажей не существует, но сама Афина Яковлевна с ними встречалась довольно часто.

Конечно, ввести в легкую степень транса можно и Беспалову. Это благоприятно скажется на восстановлении ее организма. Но вот заставить Любовь Геннадьевну умереть с помощью легкого транса не получится. Для этого требуется глубокое внушение. Причинить себе какой-то вред она тоже не сможет.

– Я еду немедленно, – сказала Афина Яковлевна.

Она пока еще не очень понимала, что именно будет делать, но отчетливо осознавала, что пускать дело на самотек никак невозможно. Тут требовалось ее срочное и кардинальное вмешательство.

Подполковник Заварзина тут же распорядилась, чтобы была подготовлена ее машина. Поехать в больницу она решила опять сама, без водителя. Перед этим Афина Яковлевна приказала, чтобы «Шевроле-Нива», принадлежащая Алине, была осмотрена, приведена в порядок и заправлена топливом, то есть постоянно готова к выезду.

Но едва подполковник Заварзина успела выехать за ворота, как ей кто-то позвонил с незнакомого номера.

– Слушаю, – сердито ответила она, изрядно раздосадованная тем, что лишилась возможности разогнаться на бетонном участке дороги.

– Вас беспокоит подполковник Савинков из управления ФСБ по Московской области. Вы в курсе, что ваш отряд временно переподчинен мне?

– Да. Я в курсе, – коротко и хмуро ответила Заварзина. – Меня брат предупредил.

Савинков сделал вид, что пропустил мимо ушей слово «брат».

– В таком случае я приказываю вам немедленно прибыть в деревню Долгово, в дом подполковника Речкина, где временно располагается мой штаб! – заявил он.

– Я сейчас в дороге, товарищ подполковник. Еду в районную больницу, хочу навестить свою подругу, серьезно раненную в ДТП.

– Немедленно прибыть! Это приказ. К подруге успеете потом.

– Она только что в сознание пришла после операции. Потом ее введут в состояние искусственной комы, и я долго не смогу с ней поговорить.

– У нас есть куда более важные дела, чем ваш разговор с подругой. Вы понимаете, что такое приказ?

– Понимаю. Есть прибыть немедленно! – сухо