девятиклассника, хакера Вовочку, который тут же проверил все аппараты. Вирус был только на том, который принадлежал подполковнику Речкину, но и то не подслушивающий, а интересующийся данными банковской карты, как определил молодой хакер. Остальные телефоны от этой заразы были свободны, в том числе и те, которые принадлежали женам офицеров. Отдельный особый отряд «Фурия», видимо, собственными умелыми хакерами не располагал, и что-то предпринять в этом плане подполковник Заварзина не могла.

Одновременно с этим, в той же поездке, жена капитана Лукьяновского встретилась с сотрудником диверсионного управления ГРУ, который передал ей целый кейс со спецсредствами самого разного рода, которые запросил подполковник Речкин.

Через час после Ларисы Петровны на традиционном микроавтобусе приехал подполковник Савинков, который привез с собой целую сумку с чем-то таким, что не показывал никому и даже закрыл в машине, в специальном сейфе, расположенном под пассажирским сиденьем.

– Товарищ подполковник, все в порядке, – доложил капитан Лукьяновский командиру группы, когда тот ответил на звонок. – Судя по взгляду со стороны, Алина отлично справилась с заданием, установила «жучок» точно так, как мы с ней и репетировали. Сейчас я его активирую, будем слушать и записывать.

– Нормально. Продолжайте работать. Только лучше было бы подальше отъехать. Дистанция прослушивания у «жучка» составляет около восьмисот метров. Вы должны это учесть. У ограды, окружающей расположение отряда фурий, поставит свою машину майор Известьев. Он тоже станет слушать и фиксировать. Записи потом предоставит нам. Там и до штаба, и до казармы по полкилометра. Все слышно будет. У тебя ничего больше нет? Конец связи?

– Так точно! Конец связи.

Общались они привычными формулировками, принятыми в боевой обстановке, что, вообще-то, и неудивительно, поскольку именно таковой она и являлась. Кроме всего прочего, так позволяло думать уже само по себе использование крупнокалиберного пулемета. Обычно столь серьезное оружие, не считая разве что снайперских винтовок, в бытовых разборках не применяется. Они пускаются в ход, когда стрельба предполагается с большой дистанции, но для этого требуется хорошо обученный и опытный снайпер. Простой стрелок, привычный к СВД или к «Винторезу», с крупнокалиберной и, следовательно, дальнобойной винтовкой, имеющей свои тонкости в прицеливании и сильную отдачу, не всегда справится.

Подполковник Савинков и отставной майор Комогоров в это самое время сидели за тем же столом, где когда-то спецназовцы услышали пулеметные очереди, грохотавшие в ближайшем лесу. Они беседовали со старшим сержантом ВДВ Андреем Известьевым, предложившим через отца свои услуги и пообещавшим быть полезным.

– В чем твоя полезность может заключаться, старший сержант? – спросил подполковник ФСБ. – Сразу попрошу учесть, что боевая подготовка в счет может не браться, поскольку у нас в наличии есть люди, у которых она нисколько не хуже, даже куда лучше твоей. Вот тот же майор Комогоров. Несмотря на свои пятьдесят два года он тебя в бараний рог так быстро скрутит, что ты и пикнуть не успеешь.

Старший сержант недоверчиво хмыкнул, но благоразумно промолчал.

– Доказать? – спросил Комогоров с простодушной улыбкой.

– Не надо, я со стариками не дерусь.

– С одной стороны, это благородно. С другой же, я вижу отчетливую недооценку противника, исходя из его возраста. Я лично знаком с несколькими людьми, которые и в преклонные годы могут дать фору любому молодому бойцу. Но мы испытания проводить не будем, выслушаем твои предложения.

Старший сержант взглянул на Савинкова, которому выкладывал свои соображения и раньше, потом проговорил:

– У нас, товарищ подполковник, в Белореченске есть большая средняя школа, в которой учатся парни из разных окрестных деревень. В мое время школьный автобус их по утрам собирал и в школу привозил, как и сейчас, кажется, делается. У меня со всеми ровесниками хорошие отношения, есть солидный авторитет. Я в школе был заводилой. Как правило, сначала бил, а потом только думал, следовало ли это делать. За это меня и уважали. К моему мнению друзья прислушивались. Я могу с их помощью организовать разведку по всем окрестностям райцентра. Никто не знает окрестности лучше молодых парней. Они там рыбалкой занимались, грибы да ягоды с самого детства собирали, на охоту ходили. Все места, где укрыться можно, им известны так же хорошо, как свой родной двор. Это многого стоит. Я только клич брошу, они все потаенные места, где спрятаться можно, обшарят.

– Да, это многого стоит, – сказал подполковник Савинков. – Я с тобой согласен. Бросай клич. Что тебе для этого требуется?

– Только телефон и некоторые номера. Часть их я знаю. Но привлечь следует много народа. Как бы мне по фамилиям номера вычислить?

– Нет ничего проще. Мы сделаем. Это уже наша забота. Ты список фамилий составь и места проживания отметь. Но учти при этом один важный факт. Ты же профессиональный военный, должен понимать, что против настоящих спецов дилетанты работать не могут. Потому мы к каждому из парней прикрепим по бойцу со связью, задействуем всех подчиненных подполковника Речкина, присутствующих здесь. Кроме того, используем часть фурий. Они тоже имеют отличную боевую подготовку.

– Бабы!.. – возмутился старший сержант. – Они только выдать могут.

– Судя по отзывам, на Северном Кавказе эти женщины себя зарекомендовали отлично. Бандиты поначалу относились к ним точно так же, как и ты. А они их даже в рукопашной били, не говоря уже о стрельбе.

Подполковник Речкин слышал последние фразы этого разговора, подошел к столу и сказал:

– Только что Алина, жена нашего старшего лейтенанта, отправила в глухую отключку шестерых парней около магазина в Белореченске.

– У какого магазина? – спросил старший сержант Известьев.

– Через дорогу от районной больницы.

– Да, там самые грозные бойцы собираются. Их ребенок малый пальцем ткнет, они и упадут. Этот район всегда был пьющим. Попробовала бы ваша Алина с нормальными парнями связаться!

– Она и их штабелем уложила бы, – заявил подполковник без тени сомнения. – С ней муж специальной подготовкой дома занимается. А сама Алина – мастер спорта по боксу, да еще и черный пояс по карате имеет.

Старший сержант спорить не стал, только проворчал:

– Распустили тут женщин. Мне отец рассказывал, что одна такая вот особа старшего лейтенанта Карасева убила. Я Ваську еще по школе помню. Он на три года меня только и старше. Но чтобы его баба убила – нет, я в это не поверю. Так отцу и сказал.

– А твоей веры, старший сержант, тут и не требуется, – заметил подполковник Савинков. – Есть неопровержимые факты, против которых слова ничего не значат. Они экспертизой доказаны.

Младшему Известьеву осталось только плечами пожать. Спорить со старшими офицерами он не собирался. Не приучен был к этому собственной службой, да и опасался ссориться из-за посторонней темы, чтобы от его услуг не отказались. А он рассчитывал,