сказывалась на ней, и в итоге пятую она проиграла. Но проиграла с достоинством, это даже окружающие оценили, да и девушка, пусть и побитая, не выглядела злой или расстроенной.

Сюрпризы начались на следующий день. На утро ко мне в клан пришли четыре гнома, что удивило даже Фрейю. Она считала, что их подземные города были уничтожены во время катаклизма. Гномы осторожно так стали расспрашивать, правдивы ли слухи. И разумеется, я все подтвердил.

А уже к вечеру к нам пришла целая сотня гномов и один каменный тролль. И нам нужно было срочно придумать, где их разместить и чем кормить. Фрейя очень позитивно отзывалась о гномах, называя их трудолюбивыми и непритязательными. Но эля при этом сотня гномов пила даже больше, чем пять сотен моих людей…

Но словно одних гномов мне было мало, следом пришла полсотня эльфов. Тьху, вернее альвов, которые сильно походили на детей Лар-Солас внешне, но при этом являлись местными реликтами. Видимо, в какие-то древние времена местные видели эльфов и на основе этого придумали своих.

Пришлось и им искать место — от своих слов же не откажешься.

Соревнования тем временем подходили к своему завершению. Все будущие хэрсиры оказались определены, и теперь оставалось главное событие — схватка за титул ярла между представителями кланов.

И именно накануне этого важного события ко мне прибыл Мунин с важным сообщением.

Он нашел Лизу.

* * *

От гула электрокатушек у Рубцова звенело в ушах. Этот действующий на мозг звук лишь усиливал нервозность от происходящего.

А что если у них не выйдет?

Что если интеграция провалится, как проваливалась раньше. Пусть Леди Ворон, таинственная предстательница консорциума, и обещала, что всё пройдет гладко, но так ли это будет на самом деле? Их собственные эксперименты в подавляющем большинстве случаев заканчивались неудачно, даже когда казалось, что сосуд готов принять крупицу божественной сущности. Не одна сотня преступников прошла через это, и лишь единицы выживали. В данный момент в руках Рубцова находилось четыре аватара Гнева, но к сожалению, их «качество» оставляет желать лучшего.

— Виктор Степанович, не окажете нам честь? — мадам Ворон отвлекла его от мыслей и мягким жестом показала на рубильник.

«Хотите в случае неудачи сделать меня козлом отпущения?» — глупая мысль, в конце концов единственная, кто был уверен в стопроцентном успехе и отдавал приказы, была она.

Рубцов не стал отказываться, лишь мельком бросил взгляд на Фёдора, что лежал на столе, опутанный проводами и подключенный к машине, что находилась в помещении внизу. Наследник престола выглядел плохо, перед началом всего этого мадам Ворон и её «помощники» провели какую-то операцию над будущим Императором. Сам Рубцов узнал об этом уже после того, как та началась, и не мог ничего поделать. Беспалов уверял, что это улучшит совместимость, но как раз таки «совместимость» беспокоила начальника тайной канцелярии меньше всего.

Не поздно ли еще отступить? Отменить всё это и, возможно, вернуть на трон ту, кто должен там сидеть?

Беспалов стоял неподалеку, довольный, предвкушающий. Он потирал потеющие руки, что говорило о том, что он тоже переживает.

Затем Рубцов перевел взгляд на Мальцева и дождался его кивка.

Да, теперь некуда отступать. Рубцов это понимал. Если даже все отменить, страну ждет смута, гражданская война.

И Рубцов опустил рычаг.

Гул электрических катушек стал нарастать, отчего стало закладывать уши. Воздух стал тягучим словно кисель. Так было и в прошлый раз, но сейчас эффект был намного сильнее.

Внезапно Фёдор дернулся, затем его тело скрутило судорогой, но ремни продолжали крепко удерживать его. Никто из наблюдающих даже не дернулся — это было вполне нормально для подобной процедуры.

Оторвав взгляд от будущего Императора, Рубцов проверил показатели приборов, и пока что всё действительно шло неплохо. Пульс высокий, мозговая активность так же зашкаливает. И последнее тоже было хорошим знаком, потому что до начала процедуры она была околонулевой.

Всё закончилось внезапно. Гул машины стих, и наступила гробовая тишина.

— Всё закончилось? — спросил Мальецев, а в следующий миг всех присутствующих просто смело взрывной волной.

Рубцов сильно ударился об стену и кряхтя попытался подняться. Вначале ему показалось, что он дрожит, но нет, дрожало само здание, а следом в глаза ударил яркий свет, попутно обдав тело раскаленным воздухом.

«Так не должно быть!»

Кто-то подхватил его под руку и потащил. Кажется, это был кто-то из охраны, но свет словно преследовал их, тянулся к ними своими щупальцами.

«Что-то не так! Что-то совсем не так!» — кричало в голове у начальника тайной канцелярии.

Свет пропал так же внезапно, как и появился, и забрал с собой крупную часть комплекс,а на месте которой образовалась воронка. Словно кто-то вырвал кусочек пространства из мира.

— Виктор, ты в порядке?

Это был Мальцев. Он тоже выглядел помятым, кажется пламя подпалило его бороду, но в остальном цел. Неподалеку обнаружился и Беспалов, ругался и всячески проклинал всех вокруг. Кажется, у него что-то с рукой.

Теперь, смотря на воронку, рубцов осознал чудо, благодаря которому он еще жив. Если бы не охрана, которая поспешила эвакуировать своих начальников, они бы исчезли вместе с зданием.

От одной мысли об этом Рубцова замутило.

Не пострадала лишь мадам Ворон, кажется, словно ни одна пылинка не испачкала её платье.

— Что это было⁈ — закричал Мальцев, обращаясь к ней. — Мы могли умереть!

— Но не умерли же, — равнодушно отозвалась она, словно разговор шел о какой-то мелочи. — Истинный император рожден, а это главное.

Её губы тронула легкая усмешка, от которой Рубцову стало не по себе. Он поднялся на ноги и взглянул в кратер, увидев в самом его центре обнаженную человеческую фигуру. Несколько секунд она не шевелилась, затем выпрямилась, а после и вовсе взлетела, неторопливо приближаясь к ним.

Это без сомнения был Фёдор, но сильно изменившийся. Его волосы стали гораздо длиннее, а из тела пропала болезненная худоба, что появилась за те месяцы, что он провел на больничной койке.

Он опустился на землю прямо перед людьми, окинув присутствующих равнодушным взглядом. Первой на колени упала мадам Ворон.

— Ваш верный слуга приветствует вас, Император.

Беспалов чуть помедлил, но тоже опустился на одно колено. Рубцов и Мальцев переглянулись и решили поступить так же. После увиденного сомнения в том, что им стоило создавать нового Императора, стали ещё сильнее. Было в новом Фёдоре что-то странное, угрожающее, чего Рубцов не испытывал, находясь рядом с другими аватарами.

— Другие. Отведите меня к ним, — приказал Фёдор, и не оставалось никаких сомнений в том, о ком именно он говорил.

Не прошло и часа, как они уже были в другой части комплекса, где под присмотром в бетонных коробках сидели менее удачные экземпляры, созданные на основе записей Старцева. Один из солдат собирался открыть тяжелую металлическую дверь, но Император не стал дожидаться. Он отшвырнул человека легким движением руки, а затем вырвал дверь из стены, словно та была сделана из бумаги.

«Откуда такая сила⁈» — задавался вопросом Рубцов. Аватары были сильны, но даже Старцеву потребовалось много времени, чтобы накопить силы.

Разъяренный, закованный в цепи, полубезумный аватар Гнева бился в ярости при появлении гостей. Он был словно дикий зверь. Фёдор прошел к нему, протянул руку и схватил пленника за горло. Тот брыкался, бился в агонии, но лишь пару секунд. Внутри тела бракованного аватара вспыхнула алая молния и тут же была поглощена Фёдором. Рубцов видел, как алые всполохи сияют под кожей, просвечивая кости и мышцы.

Пленник же тут же обмяк, а когда Фёдор отбросил тело, тот и вовсе стал превращаться в пыль. Жуткое и неестественное зрелище.

— Мало… — тихо сказал Император, сжимая кулак, внутри которого все ещё можно было увидеть всполохи. — Я ещё голоден…

Глава 31

С каждым новым днем Рубцов все сильнее убеждался в том, что с новым Императором что-то не так. Старцев, как лучший экземпляр удачного поглощения божественной сущности, в самом начале был горяч и импульсивен, легко управляем. Достаточно было направить его, а дальше он делал все сам. Из полученных данных выходило, что когда божественная сущность помещается в сосуд, то рождается новая личность, но её базой служит прошлая. Теряется часть