в стороне дорожный камень. Время, дождь и ветер давным-давно стерли нанесенные на него слова на древнем языке, однако царь и без того знал, что здесь написано. Но все равно сделал зарубку в памяти, чтобы по возвращении отдать приказ освежить древнюю надпись, указывающую любому желающему дорогу к храму.

Караковый жеребец послушно свернул с главной дороги и копыта приглушенно затопали по извилистой земляной тропинке. Таргитай много раз предлагал жрецам проложить нормальную, каменную дорогу, но упрямые служители богов всякий раз отказывались. Мол, тому, кто жаждет поклониться Папаю, плохая дорога — не помеха.

Тропинка вывела царя к древнему широкому оврагу с практически отвесными стенами. Он знал, что там, на дне, под слоем густого тумана, протекает быстрый ручей. Еще будучи мальчишкой, Таргитай спускался в самый низ, надеясь раскрыть какие-нибудь страшные секреты или найти сокровище. Но ничего, кроме ручья и россыпи человеческих костей, не нашел. Да и они появились там не после великой битвы или кровавого жертвоприношения. В овраге нашли свое последнее пристанище множество неосторожных дураков, не проявивших должной сноровки на узкой влажной лестнице, выдолбленной прямо в стене оврага.

Спешившись, Таргитай подошел к краю и осторожно ступил на покрытые темным скользким мхом ступени. Каких бы то ни было перил тут не было, так что, положив правую руку на влажную стену, царь начал осторожно, шаг за шагом, спускаться вниз, пока не оказался возле уходящего в глубь земли прохода. Привыкшие к возвышенной архитектуре эллины, наверно, смеялись бы до колик, увидев подобный «храм». Положа руку на сердце, Таргитай, будь на то его воля, тоже не отказался бы построить жилище богов где-то в более легкодоступном месте. Однако жрецы упорно твердили про заветы предков и наотрез отказывались выбираться из под земли. Так что царь махнул на них рукой.

Осторожно шагая по полутемному коридору, мрак в котором разгоняли лишь редкие, плюющиеся факелы, Таргитай то и дело ощущал, как по его телу пробегают легкие сканирующие чары. Которые впрочем, почти сразу отстали от гостя храма, признав в нем истинного скифа. Защитная система еще с тех дремучих времен, когда мирные годы значительно проигрывали в количестве военным стычкам. Еще его дед по просьбе жрецов вплавил в проход целую россыпь атакующих заклинаний, способных обеспечить «горячий» прием любому человеку, пришедшему в храм с дурными намерениями.

Внутри пещеры, стены которой были увешаны старыми потемневшими гобеленами, когда-то изображавшими сцены из мифов и легенд народа скифов, царил затхлый влажный воздух. Таргитай почесал нос, борясь с накатившим желанием чихнуть.

— Приветствую тебя, царь!

К Таргитаю подошел высокий молодой служитель Папая, чью худобу не мог скрыть даже бесформенный объемный балахон.

— Верховный жрец ждет тебя!

Парень очень старался говорить напыщенно и возвышенно, однако сделать это едва справившему восемнадцатилетие пацану оказалось не так-то просто. Впрочем, Таргитай не стал акцентировать на этом внимание. Лишь коротко кивнул, показывая, что они могут идти, хотя и сам прекрасно знал дорогу.

Пройдя широкий подземный зал насквозь, Таргитай подошел к неровному, выдолбленному прямо в камне дверному проему, завешанному плотной тканью, и, предупредительно кашлянув, отодвинул занавеску в сторону.

— Рад, что ты откликнулся на зов старика, Таргитай. Дай-ка я на тебя взгляну.

Акросас, древний старик, чей возраст в прошлом году перевалил за сотню, с трудом поднялся с плетеной подстилки, на которой только что стоял, преклонив колени. Поблекшие, но не потерявшие былой проницательности глаза цепко пробежались по царю.

— Да ты никак постарел, царь?!

Оба улыбнулись глубоко скрытой иронии в вопросе старца. Таргитай был в два раза старше верховного жреца, однако царский род вел свое происхождение от самого Папая, что давало некоторые преимущества. Например, долголетие. Таргитай уже пережил одного Верховного жреца, вот вот переживет второго и переживет еще минимум двух.

— Зачем ты хотел меня видеть, мудрый?

— Конечно же, чтобы открыть новости, мой царь. Очень важные новости.

Старик сделал приглашающий жест рукой, указывая на установленную в дальнем углу железную треногу с изящными, потемневшими от времени медными ножками. На ней покоилось широкое, чуть меньше метра в диаметре, серебряное блюдо.

Всевидящее зеркало — древний артефакт, приоткрывающий жрецам Папая завесу тайн прошлого, настоящего, а иногда и будущего. Именно благодаря ему скифы смогли выстоять в борьбе с другими народами и достигнуть того уровня развития, на котором пребывали сейчас.

— Что ты увидел на этот раз?

— Будет лучше, если ты взглянешь сам, царь.

Жрец прошаркал к Зеркалу и Таргитай последовал за ним. Остановился справа от старца, глядя, как тот кладет покрытые старческими пятнами сухие ладони на края плоского зеркального блюда, бормоча на древнем наречии слова заклинания, доступного лишь Верховному жрецу Папая.

Когда последнее слово было произнесено, раздался приятный металлический звон, словно разом тренькнуло несколько колокольчиков, и поверхность Зеркала преобразилась. Перестав отражать потолок пещеры, внутри Зеркала закружился серебристый туман.

— Покажи ему то, что показало мне! — неожиданно сильным голосом потребовал Акросас.

И Зеркало показало. Туман заклубился сильнее, а затем резко растаял, уступив место искаженному, но все равно легко читаемому изображению. Увидев которое, Таргитаю захотелось ущипнуть себя, да побольнее. Потому что зеркало показало ему поле битвы.

Тела лежали повсюду. Царь внимательно, до боли в глазах, всматривался в неизвестное ему поле, ставшее местом кровавой сечи. Трупы в красных плащах, вне всякого сомнения, принадлежали спартанцам — лучшим воинам всей Эллады. И их было много. Очень много. Что же это за сила, которая оказалась способна перемолоть носящих алые плащи?

Ответ лежал здесь же, среди тел. И пусть их было не так много, как спартанцев, но таргитай сразу понял, что рогатые ребята явно приложили к этому руку.

Что же это значит? Минотавры прервали свое затворничество? И не просто прервали, а выступили против Спарты. Но почему? Лабиринт и Спарта не любят друг друга, но открытых конфликтов меж ними никогда не было. Значит ли это, что за ними стоят другие силы? Но кто? Эллинские боги? Нет, это бред. Они никогда бы не допустили такой войны, которая при любом исходе подорвет их могущество.

— Что ты видишь, царь?

— То же, что и ты, старик. Много трупов эллинов. Но мне непонятно, кто или что заставило их сражаться друг с другом.

— Выходит, что не то же, что и я. Смотри сюда!

Жрец указал на отдельный участок и приказал Зеркалу приблизить изображение. Таргитай наконец разглядел еще одно тело и со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. И пусть какая-то добрая душа снесла ему голову — сомнений быть не могло.

— Это же Бронт! Царь одноглазых!

— Именно. Зеркало показало