А вот председатель суда Ван Гундао сохранял невозмутимость в общей сумятице. Хотя дело Ли Сюэлянь напрямую относилось к суду, однако ее нынешний побег не имел к нему никакого отношения. за Ли Сюэлянь следили полицейские, которые находились в подчинении управления общественной безопасности, а это была уже совершенно другая структура.

8

Совершив побег из дома, Ли Сюэлянь и Чжао Большеголовый сели на велосипед и поехали, но поехали они отнюдь не на север. Сам побег планировался ради поездки с жалобой в Пекин, который находился севернее этих мест, так что, по идее, ехать следовало туда. Однако двадцатилетние попытки обхитрить полицейских не прошли для Ли Сюэлянь даром. Деревня, где она жила, располагалась в восточной части уезда и была открыта всем направлениям. Во все стороны, кроме восточной, от ее дома до границ уезда насчитывалось от пятидесяти до ста с лишним километров. и лишь на востоке их уезд кончался в радиусе тридцати с лишним километров. Единственная возможность улизнуть из лап местных полицейских — покинуть границы данного уезда. Поэтому Ли Сюэлянь распорядилась ехать не на север, а на восток. Тем самым они могли еще и запутать полицейских. Поначалу беглецы ликовали, но, проехав километров пять, заволновались: они боялись, что пьяные полицейские уже начали приходить в себя, к тому же один из них уже практически протрезвел, правда, на ногах не держался. Но едва все они очнутся или обретут должную подвижность, как тотчас доложат о случившемся наверх. а если об их побеге станет известно в уезде, за ними тут же отправят погоню и возьмут в окружение. Чжао Большеголовый что есть мочи крутил педали. Проехав с десяток километров, он пропотел до нитки. Ли Сюэлянь вызвалась его подменить, но тот стал упираться. Только когда Ли Сюэлянь демонстративно спрыгнула с велосипеда, ему пришлось уступить. Семь с лишним километров Ли Сюэлянь проехала, везя на багажнике Чжао, после чего тот, отдохнув, снова сел за руль. Наконец, ближе к рассвету, они миновали границу уезда. Проехав еще пять-шесть километров, они слезли с велосипеда и уселись передохнуть у придорожного моста.

— Хвала Будде, считай, что первая застава пройдена, — произнесла Ли Сюэлянь.

— Это все твоя заслуга, хорошо, что мы поехали на восток, а не на север. Теперь из этих мест мы уже спокойно доедем до Пекина.

— Большеголовый, я тебе так благодарна. Если бы не ты, у меня бы ничего не вышло.

Помолчав, она добавила:

— Мы уже выехали из уезда, так что можешь возвращаться. Дальше я поеду сама.

Но тот, вопреки ожиданиям, вскинул голову и сказал:

— Нет, я обратно не поеду.

— И что теперь?

— Мне теперь назад дороги нет. Подумай сама: я помог тебе напоить сразу нескольких полицейских, потом помог бежать, тем самым встав в оппозицию к властям. Да если меня схватят, то откуда ждать пощады?

Об этом Ли Сюэлянь как-то не подумала. Чжао Большеголовый продолжал:

— Я знал, на что шел, так что для меня все мосты сожжены.

Улыбнувшись, он добавил:

— К тому же ты едешь в Пекин, а я там провел больше тридцати лет, я его знаю получше твоего.

Ли Сюэлянь никак не ожидала услышать таких слов. Это ее очень растрогало, и в порыве чувств она крепко обняла Чжао.

— Большеголовый, как только я подам свою жалобу, сразу выйду за тебя замуж.

Оказавшись в объятиях Ли Сюэлянь, Большеголовый почувствовал прилив возбуждения:

— Так или иначе, я все поставил на кон. а после свадьбы, если даже ты снова соберешься жаловаться, я всегда буду ездить с тобой.

Сделав передышку, они снова отправились в путь и к полудню прибыли в центр соседнего уезда. за целую ночь и полдня в дороге они несколько подустали. Они также опасались, что неудачная попытка задержать их в собственном уезде приведет к тому, что теперь границы розыска расширятся до соседних уездов, и тогда средь бела дня они станут легкой добычей. Поэтому, обнаружив на подъезде к городу ресторанчик, они для начала поели, после чего в неприметном переулке нашли небольшую гостиницу, в которой решили до вечера отдохнуть, а потом уже ехать дальше. в какой-то степени ради экономии, а в какой-то просто из-за близких приятельских отношений, Лю Сюэлянь и Чжао Большеголовый сняли один номер на двоих. Это не свидетельствовало о том, что они хотят там чем-то заняться. Но едва они вошли в номер, как Чжао Большеголовый тут же заключил Ли Сюэлянь в объятия. и все бы ничего, ведь по дороге сюда и сама Ли Сюэлянь обнимала Чжао. Однако, обнимая Ли Сюэлянь, Чжао повалил ее на кровать и стал раздевать. Та изо всех сил старалась отпихнуть Чжао и встать.

— А ну, отстань, не то рассержусь.

Тридцать лет назад, когда оба они еще учились в школе, Чжао заманил Ли Сюэлянь в сарайчик, где попытался поцеловать в губы. Ли Сюэлянь оттолкнула его так, что тот повалился на землю, после чего просто убежал. Двадцать лет назад, когда Ли Сюэлянь впервые приехала с жалобой в Пекин и поселилась у Чжао Большеголового, тот ночью пробрался к ней в комнату. Ли Сюэлянь, раскусив его намерения, решила его спровоцировать: «Большеголовый, ну хватит уже, делай, что хотел», чем снова его спугнула. Кто же знал, что сейчас Чжао уже не будет вести себя так, как тридцать или двадцать лет назад? Так что, когда Ли Сюэлянь ясно сказала ему, что рассердится, Чжао ничуть не испугался, напротив, он продолжал валить ее на кровать и раздевать.

— Дорогая моя, я ждал несколько десятков лет.

В дороге Ли Сюэлянь так устала, что у нее не осталось никаких сил сопротивляться. при этом ее удивляло, что Чжао Большеголовый, который утомился не меньше, вдруг так сильно возбудился. Учитывая, что он собирался сопровождать ее в Пекин, к тому же оба уже договорились о свадьбе, Ли Сюэлянь через какое-то время сопротивляться перестала. Наконец она позволила Чжао полностью раздеть ее, тот и с себя стащил всю одежду. Он вошел в нее без всяких прелюдий. Ли Сюэлянь уже двадцать один год жила без мужчины, поэтому поначалу держалась скованно. Но Чжао Большеголовый, вопреки ожиданиям, оказался мастером по части женщин. и если сначала он проявлял напористость, то теперь, проникнув в Ли Сюэлянь, стал действовать не спеша. Замерев внутри нее, он стал ласкать языком ее мочки, брови, губы, потом грудь. Дождавшись, когда она расслабится, он начал двигаться. и здесь Чжао оказался оригинален: его движения, то слабые, то сильные, то влево, то вправо, постепенно разогрели желание у Ли Сюэлянь. Такого она не испытывала уже двадцать один год. Почувствовав готовность Ли Сюэлянь, Чжао приступил к еще более активным и изощренным действиям. и тут вдруг Ли Сюэлянь испытала оргазм. Она начала громко вскрикивать. Волна ее возбуждения спала, но Чжао не останавливался, и тогда его мощные атаки вызвали у нее повторный оргазм. Она снова закричала. Когда Ли Сюэлянь жила вместе с Цинь Юйхэ, ничего подобного с ней не случалось. Этот Большеголовый, — В тихом омуте черти водятся, — В постели оказался весьма изобретателен. Ему было уже за пятьдесят, но кто мог подумать, что после пережитых ночных передряг в нем еще останется так много сил? Наконец, отдышавшись, они, совершенно нагие, просто растянулись на постели. и тут Ли Сюэлянь заплакала: