у Тома были заняты подготовкой к ярмарке. Словно являлись репетицией мероприятия, поэтому пятница, первый день ярмарки, стала своеобразной премьерой. Ему понравилось, как Феликс Уортингтон переплел сюжетные линии, когда его сестры и мать пришли на ярмарку в качестве посетителей во время его работы на колесе обозрения.

Он даже не представлял, каковы были их инструкции на этот день, и его это не особенно волновало, потому что он был сосредоточен на своей директиве, самой лучшей на сегодняшний день. В ней говорилось: «Еще один хороший день, сохраняйте позитивный настрой! Сегодня Том Барлоу встретит любовь всей своей жизни. На ней будет вишнево-красное платье с бежевыми пуговицами спереди и тканевым поясом. Блондинка. Смотри в оба и готовь губы!»

Наконец-то сюжетная линия, достойная Тома Барлоу. Он видел, как преобразился Том, получив работу и общаясь с другими мужчинами в команде. Сюжет о взрослении. Это было бы захватывающее зрелище, во всем этом чувствовалась мужская энергия. Добавление любовного интереса прекрасно уравновесило бы историю, а лично он всегда питал слабость к блондинкам. Возможно, выйдет даже весело.

Может быть, как только все это закончится, он сможет оставить радиобизнес и возобновить актерскую карьеру. Он знал, что не годился на главные роли, но у него были определенные комедийные качества и внешность, которую женщины считали привлекательной и милой. Это могло бы стать отправной точкой, в которой он так нуждался.

Том уже был на аттракционе, когда прибыли Мэрион, Энн и Дороти. Он заметил их издалека, но не мог покинуть свой пост, чтобы поприветствовать их. С ним в паре работал Отис, который тоже был новичком на колесе обозрения. Правила были просты: никогда не позволять тем, кто вышел из кабинки, развернуться и сесть обратно. Все должны пройти в конец очереди и снова заплатить за билет. И нужно убедиться, что каждый пассажир пристегнут ремнем безопасности.

Им сказали, что один из них будет управлять рычагом, в то время как другой будет помогать пассажирам разместиться в кабинке, убедившись, что они пристегнуты, а перекладина надежно закреплена на месте. По окончании поездки процедура была противоположной: расстегнуть планку, проинструктировать пассажиров отстегнуться и убедиться, что они благополучно вышли. Он и Отис, подросток с плохой кожей, периодически менялись ролями, чтобы все было честно.

Одновременно он осматривал толпу, надеясь обнаружить свою таинственную даму сердца. Бордовое платье говорило о том, что девушка будет выделяться, поэтому он не боялся не узнать ее, и, поскольку в записке говорилось, что они встретятся у колеса обозрения, предположительно, она сама придет к нему.

Он все еще осматривался по сторонам, когда его мать и сестры подошли к началу очереди, готовые занять последние свободные места. Дороти отошла в сторону, а Мэрион протянула Отису два билета.

– Ты работаешь с моим сыном Томом Барлоу, – сказала она Отису с гордостью в голосе.

– Да, мэм, – ответил Отис. – Другая молодая леди с вами?

– На этот раз я, пожалуй, не поеду, – заверила его Дороти. – Просто понаблюдаю.

Том помог Мэрион и Энн сесть в кабинку, а затем убедился, что они надежно устроились. Он оглянулся на Дороти, которая стояла рядом с Отисом, наблюдая за работой своего брата.

– Наслаждайтесь поездкой, – сказал Том свою собственную коронную фразу. Отис предпочитал «Наслаждайтесь видом», но, честно говоря, в любом случае это не имело значения. Поездка уже оплачена, люди пристегнуты. Они поедут, независимо от того, нравится ли им это.

Теперь, когда двенадцать мест были заняты, Отис запустил программу, и Том подошел, чтобы представить ему сестру.

– Это моя младшая сестра Дороти, – сказал он. – Она не будет кататься, потому что не любит высоту.

– Я боялась высоты в детстве, – поправила она его. – Но думаю, что когда-нибудь смогу еще попасть на колесо обозрения.

Ему вспомнилось предупреждение Руби не позволять Дороти кататься на колесе обозрения. Том быстро заговорил:

– Когда-нибудь это может оказаться хорошей идеей, но не уверен, что ты хочешь начать преодолевать свой страх с помощью колеса обозрения именно сейчас.

Энн и Мэрион проехали мимо, выкрикивая его имя и маша рукой. Судя по их улыбкам, им было весело. Отис усмехнулся:

– В этом нет ничего особенного. У нас здесь катаются даже маленькие дети. – Он приложил ладонь ко лбу и посмотрел вверх. – Верхняя точка ненамного выше второго этажа.

– Я думала попробовать, – сказала Дороти. – С правильным человеком, думаю, у меня бы получилось.

– Есть и другие аттракционы, – заметил Том, указывая на детские американские горки, качели и карусель. – Не такие высокие.

– Посмотрим, – протянула она с напевностью в голосе. – Не могли бы вы сказать маме и Энн, что я пошла к друзьям и встречусь с ними позже? – Не дожидаясь его ответа, она неторопливо пошла прочь, исчезая в толпе.

* * *

Дороти нашла доктора Нэйтана Рида, стоящего на коленях перед стендом для метания дротиков и ухаживающего за мальчиком-подростком, который сидел на земле с глубокой раной на лбу. Вокруг них собралась небольшая толпа, но, несмотря на кровь, льющуюся из раны, доктор спокойно заверял посетителей ярмарки, что все в порядке.

– Просто небольшая травма от дротика. Поверхностный порез, – сказал он, прижимая ко лбу пациента белый носовой платок. – Не о чем беспокоиться.

Он поднес руку парня к ткани.

– Держи ровно, чтобы мы могли остановить кровотечение. Моя машина припаркована неподалеку. Ты можешь идти?

– Думаю, да. – Парень казался немного ошеломленным. Может быть, он в шоке? Дороти пришлось напомнить себе, что все это было ненастоящим. Погружение в Хейвен оказывало большое влияние на ее мозг.

Когда парень встал, толпа захлопала, а доктор Рид вывел его из палатки. Люди расступались, чтобы расчистить им путь. Когда доктор заметил Дороти, то улыбнулся.

– Дороти! Как приятно тебя видеть. – Он остановился, и парень, все еще прижимая тряпку ко лбу, тоже.

– Ты уходишь?

– Да, к сожалению. – Он виновато наклонил голову. – Долг зовет! Ты будешь здесь завтра?

– Не знаю. Нужно ли? – Медленная улыбка растянулась на ее лице.

– Думаю, так было бы лучше всего. Сам я буду у входа в полдень.

– Тогда я тоже буду там.

Он ухмыльнулся.

– До скорого, мисс Барлоу.

Когда мужчины перестали так разговаривать? Намек на то, что что-то произойдет позже, в сочетании с тем, что ее назвали мисс Барлоу, казался достаточно невинным, почти уважительным, но она сочла подтекст кокетливым.

– С нетерпением жду этого, Нэйтан, – сказала Дороти.

Когда они уходили, она услышала, как парень сказал:

– Я должен сообщить своей маме, что случилось.

Доктор ответил:

– Конечно. Ты можешь позвонить ей из моего офиса.

Она не удивилась, что ему пришлось уйти. Это было в ее инструкции. Теперь ей оставалось только воссоединиться с Мэрион и Энн и наслаждаться