— Пока тебя не будет, я оденусь к ленчу, — широко улыбнулась она. Остин скоро вернулся, держа в руке утреннюю газету. Когда Сюзетта взяла «Форт-Уэрт демократ», глаза ее широко раскрылись.

— Остин! Послушай, что здесь написано!

ЗАКЛЮЧЕННЫЙ ПОКОНЧИЛ ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ

Последний из великих вождей племени кайова вчера покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна второго этажа тюрьмы Хантсвил. Величественный Сатанта, вновь заключенный в тюрьму после восстания 1874 года, вчера утром принял смерть, не в силах вынести заточения.

Эпитафией суровому воину могут служить его собственные пророческие слова, сказанные много лет назад: «Когда я кочую по прерии, то чувствую себя свободным и счастливым, но, сидя в тюрьме, я бледнею и умираю».

Сюзетта опустила газету и улыбнулась Остину:

— Я безмерно счастлива. Наконец-то это животное получило по заслугам.

— Я разделяю твою радость, — кивнул Остин.

На другом конце города в номере большого двухэтажного отеля худой смуглый мужчина читал ту же статью. Он медленно опустил газету, и его глаза сузились.

— Надеюсь, эти белые ублюдки счастливы, — задумчиво произнес он.

— Мне очень жаль, сынок, — откликнулся седовласый мужчина и покачал головой.

Смуглый молодой человек ничего не ответил. Он аккуратно вырвал заметку из газеты, старательно свернул ее и положил в нагрудный карман. Поднявшись с кресла, он тяжело вздохнул и подошел к раскрытому окну. Взгляд его холодных черных глаз скользнул по раскинувшемуся перед ним городу. Немощеные улицы были заполнены повозками, экипажами и ковбоями верхом на лошадях. Из многочисленных салунов и танцевальных залов доносились музыка и смех. На окраине города раздавались свистки паровозов, привозивших в город пассажиров и грузы. Везде шум, крик, спешка и суета.

Смуглый молодой человек опустил занавеску и бесстрастным голосом произнес:

— Возможно, Сатанта наконец обрел свободу. Знакомый ему мир больше не существует.

— Можно тебя попросить о большом одолжении, Остин? — спросила Сюзетта, расчесывая волосы.

Супруги сидели в номере недавно открытого отеля «Эль-Пасо».

Остин потягивал бурбон и с нескрываемым удовольствием наблюдал за женой.

— Дорогая, сидя передо мной в тонкой сорочке с рассыпавшимися по плечам золотыми волосами, ты можешь просить о чем угодно — и получишь это.

Сюзетта опустила щетку для волос и, повернувшись, взглянула на мужа.

— Помнишь, как нам было весело в казино в Саратоге? — спросила она, и ее большие глаза блеснули.

— Я никогда этого не забуду, любимая.

— А в Форт-Уэрте тоже есть казино, правда?

— Дорогая, — усмехнулся Остин, — я не уверен, что здесь их называют казино, но в Форт-Уэрте много подобных заведений. В Джексборо в азартные игры играют в салунах.

— Правда, Остин? В Джексборо тоже можно играть?

— Милая, где деньги, там и азартные игры. Федеральное правительство платит жалованье солдатам в Форт-Ричардсоне, и эти деньги попадают в город. То же самое происходит с деньгами, которые платят владельцы ранчо своим наемным работникам. Понимаешь, наш маленький городок был одним из самых оживленных мест во всем Техасе. Знаменитая красавица Лотти Дено имела обыкновение играть в фараон именно в Джексборо.

— Кто такая Лотти Дено?

Остин достал из деревянного ящичка сигару и зажег ее.

— Лотти — профессиональный игрок. Она красива, образованна и очень умна. В нее были влюблены столько муж чин, сколько иная женщина не встретит за всю свою жизнь. Док Холидей много лет сходил с ума по Лотти, но она не отвечала на его чувства.

— Док Холидей? Разве он когда-нибудь был в Джексборо?

Остин затянулся сигарой и улыбнулся:

— Он приехал в город вслед за Лотти и оставался там, пока она не уехала несколько месяцев назад.

— Остин Бранд, почему вы не рассказывали мне об этом раньше? — Сюзетта поднялась.

— Ну, — рассмеялся Остин, — потому что вы были приличной юной леди и — я уверен — думать не думали, что вам будут интересны приключения преступников и заблудших душ. Иди сюда.

Он протянул руку и посадил Сюзетту к себе на колени.

— Ты надо мной смеешься, Остин. — Она откинула волосы с лица. — Ты прекрасно знаешь, что я умираю от желания узнать побольше о подобных вещах! Наверное, Лотти носила атласные платья, чулки в сеточку и… Кажется, я отвлеклась. Я хотела спросить у тебя, — Сюзетта начала заигрывать с мужем, улыбаясь и проводя рукой по курчавым полосам на его широкой груди, — не могли бы мы немного поиграть в казино после обеда? Ну пожалуйста!

— Я подумаю над вашим предложением. Возможно, нежный поцелуй убедит меня, — усмехнулся Остин и откинул голову на высокую спинку мягкого кресла.

Сюзетта усмехнулась, обхватила ладонями голову мужа, запустила пальцы в его волосы и страстно прижалась губами к его губам, а затем отстранилась и заглянула ему в глаза.

— Ну?

— Можешь играть до самой зари, если хочешь.

— Хорошо. — Сюзетта улыбнулась и еще теснее прижалась к его теплой груди. — А мы будем играть, когда вернемся домой, в Джексборо?

— Родная моя, я люблю тебя и всегда буду рад дать тебе все, что ты захочешь, но вынужден запретить тебе посещать салуны дома, даже в моем обществе. Не кажется ли тебе, что прихожане очень удивятся, услышав, что тебя видели за карточным столом в компании пьяных ковбоев?

— Остин, — испуганно выпрямилась она, — ты ведь никому не скажешь, правда?

Тихо рассмеявшись, он поднял руку и погладил ее бархатистую щеку.

— Дорогая, твой тайный порок останется тайным. Я буду соблюдать приличия. А теперь одевайся и пойдем обедать.

Сюзетта соскочила с его колен и вихрем пронеслась по комнате, торопясь закончить сборы.

После обеда Остин повел Сюзетту в «Пирс-Хаус». Она с изумлением увидела, что официантками здесь были почти нагие женщины. Сюзетта удивленно посмотрела на мужа:

— Остин, они же…

Заметив озорные искорки в его глазах, она решила не давать ему повода для веселья.

— Пойдем сразу же к столу с рулеткой? — попросила Сюзетта ровным бесстрастным голосом.

— Мы ведь за этим и пришли, правда?

Сюзетта рассмеялась. Остин тоже засмеялся и обнял жену.

— Я раньше никогда не видела почти полностью раздетых дам в общественных местах.

— Дорогая, я сильно сомневаюсь, что их можно назвать дамами.

Остин подвел Сюзетту к одному из обтянутых зеленым сукном столу и купил ей высокую стопку фишек, а сам устроился позади нее.

— Я лучше буду наблюдать за тобой, — с улыбкой отклонил он предложение жены тоже включиться в игру.