Отступив в тень, Дэймос подслушал окончание разговора:

— Постарайтесь не подвести меня, мистер Эрис, — говорилось это с долей озорного веселья в голосе.

— Разумеется, — шея его согнулась в поклоне с таким трудом, словно у него палка вместо позвоночника.

— Присмотри за ним, — бросила она служанке и, изящным жестом раскрыв веер, направилась к лестнице.

Лицо квешской незнакомки оказалось скрыто бархатной маской, отделанной все тем же черным кружевом. Дэймос на секунду встретился с ней взглядом. Холод голубых глаз едва не приморозил его к стене. Эх, лет десять назад он бы непременно влюбился в эти глаза.

Отведя равнодушный взгляд, она поднялась по лестнице. Точно квешка. Местные слишком мелкие, северяне слишком бледные, а южане загорелые. Эту особу, несмотря на идеальное имперское произношение, выдавали волосы, цвет кожи и глаз. Если бы в учебник нужен был портрет жительницы Кун-Квешу, эта особа идеально подошла бы на роль натурщицы.

Поднявшись на свой балкон, Дэймос наблюдал за отборочными боями. Эрис выступил в двух боях и одержал победу. Мидас упоминал, что в Академии есть подобие военной подготовки, но никто не думал, что такой. Уж больно хорошо он управлялся на ринге, словно не в первый раз.

Встав, Дэймос поспешил к конторке сделать ставку, но опоздал, окошко уже закрылось стальной решеткой. Разочарованный, направился в бар и стал свидетелем веселого зрелища.

— Позвольте заказать вам шампанского, — привалившись к стойке, предложил один из завсегдатаев.

Игнорируя его, леди в красном обратилась к бармену:

— Коньяк, — в голосе ни намека на вежливость. — Мандагарский. Не моложе десяти лет. Из Верестага или Филира.

С ней вновь попытались заговорить, но та смотрела в зеркало бара, где на стеклянных полках теснились бутылки. Дэймос знал, что тут выдают за элитный коньяк и вино. Несмотря на внешний шик, это заведение недалеко ушло от придорожных харчевен с их разбавленным пивом.

Бокал появился на стойке. Обхватив ножку тонкими ухоженными пальчиками, она поднесла бокал к лицу и тут же резко со стуком вернула на стойку. Взгляд, который леди в красном метнула в бармена, способен остановить сердце слабому духом. Бармен и бровью не повел.

— Вы не расслышали мой заказ?

— Коньяк из княжества Верестаг, десять лет, — флегматично отозвался он.

Изящным жестом, которому самое место в какой-нибудь пьеске, она опрокинула бокал и обнажила зубы в хищной улыбке, едва бармен возмущенно подскочил.

— Ах, какая я неловкая, — покачала она головой. — Теперь это место станет чуточку чище, какой кошмар.

Стоит отметить, что леди в красном не единственная женщина на этом празднике ярости и алчности, но сегодня ей удалось произвести фурор. А еще эта сцена могла бы отвлечь лишнее внимание от Дэймоса, позволив на время отлучиться в катакомбы.

Развернувшись, игнорируя комплименты и протянутые руки, она прошла мимо. На мгновение Дэймос вновь встретил ее взгляд. С такими особами слабость смерти подобна, потому он состряпал самую невозмутимую и до тошноты высокомерную мину. В синих глазах блеснул огонек смеха, в губах затаилась улыбка. Словно она знала, что харя напускная, такая же как и ее холодно-надменная маска.

Взгляда она не отвела. Дэймос почувствовал мимолетное касание веера, после чего, отвернувшись, она отправилась в сторону балконов.

Возможно, это тот самый шанс, что далекий от милосердия Карест порой дарит смертным. Божественное провидение или удача — рассуждать некогда. Заглянув в кабинет распорядителя и не найдя оного, Дэймос одолжил бутылку из толстого стекла с золоченой этикеткой.

Леди в красном стояла немного в стороне от толпы. Наблюдая за боем, нервно постукивала веером по перилам. Дрался Эрис. Предыдущие бойцы успели вымотать его, и бой с ловким мандагарцем затягивался.

Поставив на перила бутылку, Дэймос со звоном опустил рядом два бокала. Ловко расправив веер, она как бы невзначай отделила себя от постороннего.

— Мне от вас ничего не нужно, разве что мы окажемся полезны друг другу.

Черное мелкое кружево веера чуть опустилось. Холодные глаза оценивающе стрельнули в его сторону.

— Если ваш боец продержится еще два боя, вы сорвете неплохой куш, и его нужно будет как-то вынести отсюда, в обход всех обиженных, — разливая коньяк по бокалам, поделился Дэймос.

— Хм.

Прежде чем сделать глоток, она подержала напиток перед носом, попробовала чуть-чуть и лишь после этого отпила. Зная историю этого места и его обитателей, Дэймос не стал бы принимать напиток из рук незнакомца, даже если бутылка была открыта при нем.

— Мне понравилось представление, что вы устроили у бара. Не хотите повторить?

— Чтобы меня выгнали отсюда?

— Не выгонят. Я поговорю с барменом, возможно, даже денег ему дам. Пусть думает, что помогает мне споить вас.

— Какой гнусный поступок, — не сумев скрыть удивление, она опустила веер. — И он пойдет на это?

— За деньги он и не такое сделает.

Видя сомнения на ее лице, Дэймос указал на свой балкон.

— Оттуда открывается отличный вид на арену, но окружающие должны думать, что я там нахожусь с вами.

— Но при этом вас там не будет.

— Не будет, — согласился Дэймос, украдкой оглядываясь, их пара уже привлекла внимание. — Вы закроете шторы и некоторое время будете заказывать в кабинку что пожелаете. Алкоголь, закуски, только мидии не заказывайте, они тут отвратительны.

— А не слишком ли мы далеко от моря, чтобы есть здесь мидии?

Положив руку на спинку стула за ее спиной, Дэймос наклонился ближе.

— Когда ваш боец перестанет валять дурака и раскидает самовлюбленных любителей легких денег, я помогу вам вывести выигрыш.

Леди в красном сжала губы, явно чувствуя себя дискомфортно. Видя, что острый локоток уже направлен в грудь, Дэймос не стал рисковать и чуть отстранился.

В этот момент Эрис уложил на лопатки противника и прижал, пока тот не потребовал пощады.

— За кого вы меня держите? Неужто думаете, я впервые этим занимаюсь? — голос, словно колкий лед, покалывал пренебрежением и холодил презрением. — Много денег я здесь не выиграю, во всяком случае, не на этом этапе.

Развернувшись, она горделиво вскинула подбородок. Мало какие женщины имеют возможность смотреть ему в глаза, не забираясь на стул. Эта высокая, крепко сложенная особа в красном платье, с проницательными глазами в помощниках не нуждалась.