как замер Дазан, прислушиваясь к их разговору, — и знаешь, мы ведь всегда находим свои потери. Главное ведь сделать усилие и пытаться, изо всех сил. Так и я — пыталась найти тех, кто мне дорог, кого я люблю, а еще пыталась спасти подругу, вернее найти. А на гору мне указала путь та, кто живет слишком долго и может быть знала тебя еще в той жизни, далекой. Просто ты забыл о ней, — ну а что вдруг этот странный мужчина, возомнивший себя богом действительно жил в те времена и знал Теффану. А вдруг он был ее любовником, ведь именно она направила их сюда спасать Раду. Откуда у советника такие познания?

Герард выдохнул, отрицательно покачав головой: — Я здесь слишком давно. То, что было в той прошлой жизни, я не помню, да и не хочу. Я здесь и мне здесь нравится, — он развел руки, улыбаясь Мэл. — Чего мне не хватает в этой жизни, так это солнца, тепла. Мне здесь очень холодно. И знаешь, я ведь надеюсь, что ты поможешь мне согреться, — рывок и Мэл прижата к его груди, сжала кулачки у него на груди и испуганно подняла голову, заглядывая в серые глаза. — Помоги мне и я помогу здесь живущим, сделаю их жизнь лучше, терпимее.

Мэл отрицательно покачала головой: — И для этого ты устроил весь этот спектакль? Чтобы удержать меня?

— А как я мог добиться еще твоего внимания?

— Ну, уж точно не избиением Дазана?

— Когда ты злишься, ты похожа на маленького надутого опоссума, — рассматривая девушку, которую держал в руках, с улыбкой прошептал Герард, наклоняясь к ней и вдыхая аромат ее волос. — Я не верил Кииху, когда он говорил, что твои волосы пахнут свежестью, солнцем. А ведь он был прав.

— Так к чему мы пришли? — спросила Мэл, пытаясь отстраниться от его губ, хотя прижатой к его груди это сделать было сложно. Этот мужчина был красив, привлекателен, но сейчас за ними наблюдало слишком много глаз, чтобы она могла спокойно находиться в его руках и не сгорать от стыда. Ведь на нее смотрели не только его солдаты, палач, но и Киих, Хенол. Да и Дазан оставался привязанным к столбу и срочно нуждался в помощи.

— Предлагаю тебе экскурсию, — выпуская девушку из объятий, предложил Герард.

— Сначала вылечу Дазана, а потом можно и экскурсию, — согласилась Мэл и бросилась к пыточному столбу. Киих и Хенол сделали шаг вперед, к девушке, правда Киих все еще не верил во все о чем она говорила, и смотрел на идущего рядом Хенола настороженно, а когда перед ним встал Дазан, то и вовсе опешил. Они все были высокие, сильные мужчины, а стоящая в их кругу девушка была им по плечо, маленькая птичка с огромным сердцем, смотрела на них с обожанием. Почему-то он вспомнил ее слова, что она пришла сюда, чтобы его спасти, а он использовал ее, использовал, чтобы сделать счастливым того, кто, может быть совсем ее не заслуживал. Вспомнил ее слова о том, что ради него она пожертвовала жизнями еще пятерых мужчин, но все равно была настойчива в своем стремлении спасти, найти. И стало стыдно, стыдно, что сейчас он отдаст ее, отдаст тому, кому уже отдана его жизнь. Ведь отменить клятву он не сможет. Но ее он должен спасти, долг чести должен быть отдан, как и долг жизни.

Горячий источник

Хенол

«Она похожа на сон. Сон. И так не хочется просыпаться, вдруг она растает, рассыплется, просто исчезнет. И тогда опять наступит то время, когда придется медленно умирать. Эта ночь для меня стала наваждением, сказкой, ее губы были патокой, а глаза давали надежду, что будущее у меня все-таки есть. А когда она сказала, что я ее мужчина, ее муж, ее человек, на сердце запели птицы, о которых она рассказывала лежа у меня на груди. А ведь я поверил. Поверил, что та жизнь у меня была. А потом появился Киих. Ох уж этот страж короля. И как оказалось у него тоже есть татуировка розы. Как можно все это понять? А ее желание спасти Дазана? Ведь я точно помню, этот беловолосый всегда слишком высоко держит голову, не замечая никого и ничего вокруг себя. Но и у него есть татуировка розы. Что вообще происходит?»

Хенол стоял позади Мэл и пытался привести мысли в порядок, но голова раскалывалась от боли, виски сжимались, а память подсовывала лишь горькие моменты его жизни в этом мире, но отчаянно противилась воспоминаниям прошлого.

— Хенол, помоги Дазану и ждите меня в комнате, — а Мэл уже обхватила его за плечи и привстав на носочки, зашептала на ухо. — И пожалуйста, выслушай его, он многое тебе расскажет. Ничего больше не бойся, я вернусь, и мы отправимся домой, — легкий поцелуй в щеку и девушка делает шаг назад, а у Хенола этот поцелуй вызывает горечь и желание идти за ней, даже если она идет в пропасть.

— Идем, я еще помню, где комнаты королевы, — хриплый голос Дазана и его рука на плече Хенола заставляют его отвернуться от Мэл.

— Ошибка, она от нее отказалась, — проворчал Хенол, и не опустил взгляда. В этот роковой момент двое мужчин взглянули друг на друга, признавая в каждом сильного противника и принимая вызов, но в то же время понимая, что сейчас не время и не место для выяснения отношений.

— И где ее комната? Где нам спокойно поговорить без лишних глаз? — Дазан так и стоял в разорванной рубашке, обнаженный по пояс, белые волосы лишь прикрывали его плечи, а на спине розовая полоса говорила всем, что совсем недавно его коснулся кнут палача. Мэл залечила шрам, убрала кровь, но остаточный след от удара остался.

* * *

А Герард вел Мэл, ухватив ее за локоть по каменному мостику, и рассказывал о красоте здешних пейзажей, о том, как перила ковали кузнецы и он сам лично рисовал эскизы, о том, что грот, куда они идут, он нашел случайно и расширил его, чтобы было удобно ходить. И сколько работы он вложил в то место, которое он хочет ей показать.

Мэлисента видела и резные перила каменного мостика, узор был витиеватым, сочетал и геометрические фигуры, и какие-то громоздкие подобия цветов и экзотических животных.

«Необычно, но чтобы сказать, что это красиво… Нет — это уродливо. Но что не сделаешь для разнообразия здешнего мира?»

Позади нее шагал Киих. Бросив на него взгляд,