— Я открою сокровищницу и дам столько серебра, сколько ты сможешь унести, — Гревин улыбалась, даже руки потирала. Она уже праздновала победу, совсем забыв, что ее противник не только Мэл, есть еще тот, кто может разрушить ее планы в любой миг.

— Тогда, по рукам. А пока распорядись принести одежду для Хенола, не люблю когда мои игрушки мерзнут. И еще, насчет завтрака для двоих, не забудь напомнить, — Мэл кивнула и указала на дверь радующейся Гревин. А та повела плечиком и улыбаясь вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. — Интересно будет понаблюдать за гордячкой в роли моей служанки, — потом повернулась к двери, за которой застыл Хенол, боясь нарушить ее покой. — Выходи, она ушла.

А Гревин зашла к себе, сняла платье, которое давало ей ощущение принадлежности к высшей касте и достала из шкафа простое черное платье без украшений, с длинными рукавами, с горловиной и без корсета, подпоясалась белоснежным поясом и осмотрев себя, двинулась на кухню, исполнять распоряжение своей госпожи. Что стоит несколько дней унижений, если потом она опять будет властвовать.

* * *

Герард праздновал уже свою победу: — Как же легко поймать женщину в ловушку. Жалость, ваша самая главная проблема, мои дорогие. Легко приручить женщину — стань слабым и она твоя. Любовь у вас милые, ходит с жалостью рядом. Вы видите лишь оболочку, мы же видим ваши души.

Король сидел в огромном зале, где из мебели был лишь каменный алтарь в центре и его железный трон. Сюда его святая святых, мог зайти лишь он и его слуга. Ну да, еще Киих, который сейчас прислонился к стене и делал вид, что спит. Стоя.

— Киих, что там слышно насчет улья?

— Ну, он уже в пыточной, ждет твоих распоряжений, вернее палач ждет, — Киих отлип от стены и покачал головой. — Ты думаешь пророк, так легко сдастся?

— Я верю в нее. Она не должна меня подвести. А тебе придется побыть моим посредником. Справишься?

Киих улыбнулся: — Она красивая. Не думаешь, что я переманю ее на свою сторону?

— Ты думаешь, она не справится с твоим обольщением?

— Я следовал твоему плану, так что судить, получилось у меня или нет — тебе, — Киих развел руками, а король усмехнулся.

— Молодец. Она поверила тебе, ты хорошо справлялся с тем, чтобы она увидела в тебе друга. Увидеть мужчину — попробуй. Если что, мы разделим с ней постель вместе. Королева у тебя вызывала брезгливость, а вот пророк кажется, тебе понравилась.

Киих кивнул: — Она красивая и смешная, когда злится. Носик так смешно морщит, а когда фыркает, как разъяренный стауд, то ямочки на щечках появляются и губки так смешно топорщит, — Киих улыбнулся. — Знаешь, она такая легкая, что кажется, носил бы на руках и не спускал. И волосы у нее пахнут приятно, не знаю, что за запах, но приятно.

— Ну, вот видишь, уже полпути прошел, она тебе нравится. Осталось завоевать ее сердце, но думаю, если ты постараешься, у тебя получится.

Киих усмехнулся: — Ради нее, я твой. Только скажи что делать.

Ему ответил смех короля: — Пошли ухажер, нам еще ее предстоит увидеть ее слезы. Как думаешь, сильно будем портить шкуру Дазана?

— Думаю, парочки замахов ему хватит, чтобы она согласилась на все. А ты хотел его убить? — остановился Киих и удивленно посмотрел на короля.

— Нет, ты что. Я вообще мирный. Но тут нам нужно ее полное доверие, потому сразу после палача предлагаю отправить пророка наверх, на озеро, — Герард покачал рукой и подмигнул другу.

— Теплый источник?

— Нужно же девушке расслабиться после всех переживаний.

— Чур, я первый! — Киих обошел короля и расставив руки в стороны, заставил его остановится.

— Это моя тебе плата и мой подарок. Но лишь первые пять минут, — Герард положил свою руку на его плечо, заставляя Кииха развернуться, и двинулся к выходу, уже представляя, как будет завоевывать Мэлисенту.

Я хочу тебя вернуть

Мэл смотрела как Хенол, под ее взглядом, боялся положить лишний кусочек мясного пирога себе в рот, и не выдержав залезла к нему на колени. Наколов на вилку пирог, заставила его открыть рот и несколько секунд наблюдала, как он пытался его проглотить, быстро прожевывая мягкий пирог: — Не торопись, у нас много пирога.

— Я могу и сам все съесть. Вам стоит лишь приказать, госпожа, — проворчал он, поднимая глаза к потолку, пытаясь не смотреть на сидящую у него на коленях девушку. А та как назло улыбалась. Ее фиалковые глаза светились радостью, счастьем, потому не смотреть в них было просто невозможно.

— А мне приятно тебя кормить, — Мэл перехватила его руку и опять заставила съесть еще кусочек пирога, наблюдая, как он захватывал его губами с вилки, как двигаются его скулы и как Хенол отводит от ее лица взгляд, пытается отвернуться и не знает, куда деть руки. Хотя с руками он все решил довольно быстро — положил ей на бедра. — Расскажи мне о себе, — попросила она, наблюдая, как он пытается прожевать очередной кусок пирога.

— Госпожа, вы еще сами ничего не съели, — Хенол попытался перевести разговор со своей персоны на нее. Смутился, когда девушка придвинулась к его лицу и улыбнулась, положив руки ему на плечи: — Покраснел. Вот что мне в тебе нравится, и нравилось всегда — это то, что из всех моих мужчин именно ты умеешь краснеть и так смущаться. Но знаешь именно за это, я тебя и люблю.

Хенол не ожидал ни этих слов, ни дальнейших действий, и когда Мэл его поцеловала в щеку, он дернулся, не зная, что она от него хочет, а Мэлисента уже прижалась к его губам. Легкий, нежный поцелуй и тут же отстранилась.

— Вот как могут у мужчины быть такие мягкие губы? — нежные пальчики очертили контур его губ, потом крыльев носа и перешли к бровям. — Изгиб бровей как у девушки, длинные ресницы и такие черные глаза. Яркие, когда злишься — они становятся черными, бездонными, а когда весел, счастлив, то в них кружат звезды.

— Госпожа…

— Зови меня Мэл. Пожалуйста и это приказ.

— Так, пожалуйста или приказ? — в голосе Хенола прозвучала ирония, а Мэл улыбнулась.

— А ты идешь на поправку. Это и пожалуйста и приказ. Выбери сам.

А Хенол уже прижимал ее к себе, обхватывая ее бедра и ягодицы. Уже не отрывая взгляда, смотрел в фиалковые глаза и пытался не сорваться прямо сейчас, пытался понять, следующие его действия приведут его