Роман хотел подпрыгнуть от счастья. Значит она не спит с этим напыщенным гусем. По факту, это ничем не помогало Роману, а он, как дурак, радовался и ликовал. Нужно было сменить тему, Марина не должна была понять, что он ревнует так сильно, что спустился до уровня нетерпеливого мальчишки. Роман не придумал ничего лучше, чем протянуть Марине руку.

— Разрешите ли вы пригласить вас на танец?

— Разрешаю, приглашайте, я вся во внимании, — ухмыльнулась Марина.

— Приглашаю и могу вас уверить, что ни один джентльмен, если бы таков и нашелся в этом зале, не был бы столь галантен и почтителен к вашей особе в медленном танце, как я.

— Громкое заявление, если вы не оправдаете мои надежды, то я разочаруюсь не только в этом вечере, но и в мужчинах в целом.

Марина положила ладошку на протянутую руку Романа, в этот же момент по всему его телу отозвался электрический заряд, который несли в себе эти тонкие пальчики. Роман внезапно заметил, что на безымянном пальце левой руки Марина носила то самое серебряное кольцо с жемчугом, которое он ей подарил. Этот факт только прибавил огненно-горячего тепла в его груди. Вторая рука Романа прилегла на спину Марины, и вот они оказались совсем близко. Их тела двигались в танце, и этот танец возрождал все лучшие воспоминания. Руки Романа сразу же вспомнили ее талию, мягкость руки, от Марины даже пахло точно так же, как тогда. Роман терялся в музыке и ее присутствии. Его любовь, которая причиняла столько боли, снова была рядом. Он не мог целовать ее, обнять сильнее, чем позволяли правила приличия, но ее присутствия хватало для того, чтобы светиться от радости.

— Рома, знаешь, я вообще не хотела идти сюда, — по обыкновению Марина сказала тихо, чтобы ее голос не ворвался в его мысли резко. — Меня уговорил, буквально вытащил Артем. Он сказал, что мне нужно развеяться, а я до последнего сопротивлялась.

Даже этот факт не добавил Артему ничего хорошего. В представлении Романа он был редкостным мерзавцем, только потому что смел целовать руки Марины.

— Как же я тебя понимаю. Я и сам до последнего собирался остаться дома и пить хороший виски в теплых тапочках.

— Но ведь хорошо, что несмотря на все, мы пришли сюда? — спросила Марина.

— Это лучше, чем просто хорошо.

Роман и не представлял, как отпустит ее, как останется без тепла ее тела, без ее невесомой ручки на своем плече. Они протанцевали еще два танца. Оторвав свои руки, Марина безжалостно отошла вбок и улыбнулась чудовищно мило.

— Благодарю, вы, оказывается, великолепный танцор, — сказала она. — Кто бы мог подумать, что вы не оттопчете мне все ноги!

— Я безмерно рад, что вы остались такого мнение обо мне. Надеюсь, отныне вы не примите приглашения никаких других кавалеров и подарите все ваши танцы исключительно моей персоне.

— Неужели все остальные ничего бы не оставили от моих ног?

— Я вас уверяю, они профессионалы в растаптывании ног таких очаровательных барышень, как вы.

Марина вся светилась изнутри. Роман не мог перестать любоваться ее живой красотой. Он даже удивлялся, что мог поддерживать такие живенькие разговоры, хотя полчаса назад был угрюмым мрачным мужчиной, которого, казалось, ничто не вернет к жизни.

— Как-то жарко, — сказала Марина и потрясла руками, словно веером. — Наверно от того, что мы поплясали.

— Я сейчас принесу выпить что-нибудь прохладное. Может взять еще закусок, ты не голодна?

— Нет, есть я не хочу.

— Тогда подожди секунду, я сейчас.

Роман быстрыми шагами двинулся к башне с шампанским, у которой вели премилые беседы представители трех богатейших семейств. Они попросили Романа задержаться, чтобы кое-что обсудить, но он в наглую ушел с бокалом шампанского. Марина стояла у того же окна, где он ее впервые увидел, и выглядела уже не такой радостной, она погрузилась в свои размышления. Завидя его, она слабенько улыбнулась и поблагодарила. Марина сделала всего пару глотков, в это время Роман стал рядышком и осмотрел весь зал, к своему облегчению он заметил, что Артема в бордовом костюме нигде не было видно. Роман уже хотел завести какую-нибудь беседу, чтобы развлечь Марину, но она повернула голову и приблизилась настолько, что ее дыхание щекотало его шею. От этого мурашки жутких размеров разбежались по всему телу Романа.

— Здесь совсем недалеко есть гостиница, я не помню названия, но ты должен знать. Если ты, конечно, хочешь.

Марина смотрела на него с ожиданием, уже без следа улыбки. Поверить своему счастью он все еще не мог, нет, так не бывает.

— Мне нужно минуты две, подождешь на первом этаже? — сказал Роман.

Марина кивнула и посмотрела в сторону выхода, потом на свой бокал.

— Давай это сюда, — Роман забрал бокал и направился в противоположную сторону зала.

Цепи жемчуга и алмазов было сложно не заметить. Вика стояла совсем недалеко, у очередной арки в компании трех девиц в вызывающе блестящих платьях. Здесь порхали фотографы и особенно часто прогуливались одинокие мужчины в поисках развлечения. Вика о чем-то бурно рассказывала, размахивая правой рукой, в которой держала клатч, остальные же ей кивали да так активно, что их изумруды и бриллианты, бренчали как церковные колокола.

— Дамы, я украду у вас свою жену буквально на минутку, — сказал Роман и грубовато взял Вику под ручку.

— Разумеется.

— Можете и на две, мы подождем.

Третья просто строила ему глазки, Роман предположил, что когда-то спал с ней, но в этом он был не уверен. По Вике было видно, что из нее буквально выплескивался восторг. Вся эта напускная мишуры привлекала ее, здесь она чувствовала себя в своей тарелке и наслаждалась каждой мелочью.

— Рома, где ты был? У меня уже десяток людей спросили, где ты, а я говорю: он сейчас подойдет. Тебя все нет и нет, ты что забыл про меня?

— Вика, я уезжаю.

Сначала она улыбнулась, словно думала, что это шутка. А дальше… Ее губы приоткрылись так, будто ее оскорбили самым мерзким словом, подбородок задрожал, а глаза забегали во все стороны.

— Ты шутишь? — по выражению лица Романа, она поняла, что он и не собирался шутить. — Как я останусь здесь одна? Если мой муж уедет, то каждый журналист не упустит эту историю, да мы опозоримся! Ты хоть понимаешь, как пострадает наша репутация?

— Я уезжаю прямо сейчас. Решил сказать тебе об этом, дальше поступай, как хочешь.

— Да? Ты прекрасно понимаешь, что я тоже должна уехать домой, чтобы все думали, что мы