ты говоришь о людях, с которыми мы общаемся, и дальше будем общаться, — на «дальше» Вика сделала особый акцент. — Я не понимаю, что происходит с тобой в последнее время. Ты стал какой-то грубый и бесчувственный.

— Извиняюсь, конечно, что затронул твои глубокие чувства, моя мягкая и чувствительная!

Вика вздохнула, словно отвязалась от навязчивого мальчишки, который отнимал ее драгоценное время, и вернулась к зеркалу. Она еще немного покрутилась и встала в позу ночной фурии, задрав голову и вытянув руки, словно крылья.

— Что скажешь? — самодовольно улыбнулась она.

Вика выбрала для долгожданного сборища жемчужно-белое платье из дорогой скользкой ткани, стекающее по ее точеной фигурке. Восстановила талию и избавилась от всех последствий мучительной беременности Вика довольно скоро, и сейчас, глядя на нее никогда бы не подумал, что эта женщина недавно родила. У ее платья был глубокий вырез на спине, если бы дизайнер на этом остановился, все было бы в порядке, но куда там! Начиная с шеи ниспадали целые цепи жемчуга, которые складывались в полукруги на спине, плечах, шли и до локтей, да и на грудь. Кроме настоящего жемчуга были и цепи алмазов. Вся эта роскошь стоила хорошее состояние. Прическу Вика выбрала вроде бы не затейливую — просто высокий хвост из белых волн, но платья было достаточно, чтобы ослепнуть от переливов света. Вика, конечно, раскошелилась на свой образ для появления в свет после беременности, вернее раскошелила мужа.

— Ты блистаешь, как новогодняя елка, — вполне серьезно сказал Роман.

— Очень смешно.

Вика подошла к тумбочке, где лежал ее кремовый клатч и положила туда телефон. Роман подошел к зеркалу, чтобы поправить воротник рубашки. Роман смотрел в зеркало и видел, как сильно изменился за этот год. Он всегда выглядел на миллион, его осанка, его жесты, черты лица и даже прическа говорили о его высоком статусе. Элегантность и строгость выплескивались в каждом его взгляде, а теперь… Теперь он не выглядел на свои тридцать шесть, он стал старше, словно прожил не год, а раза в четыре больше. Его глаза не сияли уверенностью, они отражали лишь смертельную усталость, утомленного тягостью жизни человека. Он не хотел держаться, как король, и даже стоял не так, как раньше. Не было в нем ни капли пафоса, ни капли гордости, которая присуща успешным людям. В лицо въелась скорбь, и абсолютно черный наряд шикарно вписывался в его новую мрачную натуру.

— Рома, не могу поверить, что я выберусь отсюда! — Вика уже все забыла и снова предалась беспечным радостям своей бессмысленной жизни. — Это первое значимое событие, куда мы идем после рождения Димы. Как я соскучилась по атмосфере торжества, по звону бокалов, светским беседам и интервью. Как будто я все эти месяцы и не жила, а теперь снова родилась! Меня переполняет предвкушение прекрасного вечера!

— Ты еще долго? Если будешь так копаться, мы приедем утром.

— Я почти готова. Только чего-то не хватает…

Вика еще раз крутанулась к зеркалу, рассмотрела сережки на своих ушах, крупные жемчужины в золотых ободках и достала небольшую шкатулку в викторианском стиле. Оттуда она вынула колечко, толстенькое золотое колечко с квадратным бриллиантов таких же нескромных размеров. Вика надела его на пальчик и метнула неоднозначный взгляд на Романа. Он даже носом не повел, хотя все понял.

Это кольцо он подарил ей пару недель назад на годовщину свадьбы. Вика затащила его в самый дорогой ресторан, и там они делали вид, что празднуют. Может она и праздновала, Роман вот успешно напивался, чтобы делать хоть что-то, только бы не слушать ее болтовню. Когда пришло время тостов за их супружескую жизнь, он достал коробку с очередным дорогим кольцом. Вика строила удивление подарком, ей не терпелось натянуть его на палец, так она и хотела сделать, только что-то пошло не так и оно не налезло. Вся радость улетучилась с ее лица.

— Рома, ты прекрасно знаешь мой размер. Это шутка?

— Я поменяю завтра, — устало сказал он.

— Оно на два размера меньше. У нее тоненькие пальчики.

Да, это было так. Роман забыл обо всем на свете и на автомате взял размер Марины. Он ничего не говорил Вике, не извинялся. Заплатил за ужин и ушел. На следующий день она уже ходила в этом кольце, как ничего и не бывало, даже сама поменять не поленилась.

Если сейчас Вика рассчитывала затронуть, что-то в душе Романа, у нее, как обычно, ни черта не получилось. Прихватив накидку, она вышла вслед за Романом из комнаты.

Вот они и неслись на роскошной машине в роскошных нарядах в роскошное место. Роман жал на газ и все думал, как много проблем бы решилось, если бы он со всей дури влетел в столб. По крайней мере, он был бы освобожден от присутствия в месте, которое проклинал.

В начале октября каждый год устраивали подобное сборище сливок общества. Получить пригласительные было довольно сложно, и все дуры, как его жена, гордились тем, что попадали в число избранных. В чем заключался смысл данного мероприятия? По большому счету — ни в чем. Женщины выгуливали здесь лучшие наряды и бриллианты, каждая пыталась сделать все, чтобы так называемые подружки лопались от зависти. Молоденькие девчонки выбирали себе старых, зато богатых, мужей, а уже замужние женщины сбивались в кучи и обсуждали последние сплетни. Молодые предприниматели искали здесь связи, целиком сложившиеся бизнесмены с мировым именем приходили, чтобы развлечься и, разумеется, отдать дань важным знакомством. Роман входил в это число и, по идее, должен был подойти ко всем давним приятелем, чтобы просто сказать: «хей, мы знакомы, если что я к тебе обращусь, да и ты можешь на меня рассчитывать».

Поехать его уговорила не жена. Да, Вика давно ныла о том, как сильно хочет выйти в свет, только Роман игнорировал ее. Регина. Вот кто убедил его. Она привела вполне разумные доводы насчет того, что последствия от пренебрежения столь важным событием будут куда хуже. Роману меньше всего хотелось волновать фантазию журналистов по личным причинам.

Здание, куда сплывались сливки сливок уже блистало многочисленными огнями. Те, кто поднимались по ступеням крыльца, были видны как днем, хотя все небо почернело ночной смолью. На парковках стояли дорогие машины, такое скопление увидишь редко. Вика довольно улыбнулась, когда отметила, что дороже их машины не было. Она шустро подплыла к Роману и просунула свою ручку к его локтю.

— Вот мы и здесь. Рома, наконец-то!

Он ничего не ответил, только пошел под ручку со своей обожаемой женой внутрь здания. Внизу в холле