- Ты права.

Он обнял её за плечи, и они пошли в противоположную от площади сторону. Улица была хорошо освещёна, под ногами плитка, похожая на старинную брусчатку, над головой чугунные фонари, а впереди, в сквере, шумели липы. И идти было хорошо и приятно, дышалось легко, настроение непонятное, не радостное и расслабленное, скорее, какое-то бездумное. А под тяжёлой мужской рукой приходило спокойствие. Возможно, это было ошибкой, Маша даже говорила себе, что совершает ошибку, каждый шаг ведёт её не в ту сторону, всё дальше от Стаса, но она шла и дышала, дышала полной грудью. И пьянела от этого воздуха, а не от шампанского, которое пила маленькими глотками.

- Куда мы идём?

- Гуляем, - ответил Харламов. На Машу посмотрел. – Ты устала?

- Нет. Просто интересно, куда нас эта дорога заведёт.

- Куда-нибудь да заведёт. По-другому не бывает. Знаешь, я недавно поймал себя на мысли, что редко бываю на улице. Если только хожу от машины и к машине.

- А как же особняк твоей сестры? – не удержалась Маша от иронии.

Дима хмыкнул.

- Я же там на садовой скамейке вечера не провожу. А тебе нравится?

- Что? – не поняла она и даже насторожилась.

- Дом. Дом понравился?

Наверное, в этом вопросе был особый умысел, и его тень Маша даже сумела уловить. И поэтому сказала:

- У меня такого никогда не будет.

Дима, не скрываясь, рассмеялся.

- Не факт.

- Ты специально?

- Я не про Стаса. Но у тебя тоже может быть такой дом.

Маша решительно качнула головой.

- Нет, не хочу. Что мне в нём делать? С тоски умереть можно.

Его рука прошлась по её плечу.

- В этом ты права.

- К тому же, - Маша взяла Харламова под руку, - мы, в смысле, я, люди, простором не избалованные.

Дима рассмеялся, но тихо, будто пытался скрыть от Маши это. Голову закинул, даже зажмурился. Но она всё равно продолжила, с ноткой язвительности:

- В провинции, Дмитрий Александрович, знаете ли, подобное редко встретишь. А уж куда нам, с нашими рабочими зарплатами. Одно слово: электорат. Вы так нас называете?

- Ну что ты так злишься? – Харламов глянул на неё заискивающе. То есть, он пытался быть добрым и даже виноватым прикинулся, но хитрая усмешка сделать этого не давала, адвокатская натура пересиливала.

- Я не злюсь. Просто удивительно, как всё меняет одна мелочь.

- Не такая это и мелочь.

- Ты так считаешь?

- Это не я так считаю, Мань. Это испокон веков так повелось.

- Не женятся принцы на простушках, да?

Дима вздохнул, плечами пожал.

- Я бы не назвал Стаса принцем, и не счёл бы тебя простушкой. Тут масса нюансов.

Маша опередила его на пару шагов, развернулась к Харламову лицом.

- Ты гениальный адвокат, ты искренне так считаешь…

- Осторожнее, я слышу намёк на недоверие к моим способностям.

Она руками развела.

- Без всяких намёков. Ты гениальный адвокат! По крайней мере, лучший из тех, кого я знаю. Честно.

- Спасибо, дорогая.

- Но тогда защити меня.

- В каком смысле?

- В человеческом. Защити меня перед своей сестрой, докажи ей… мою невиновность!

- Фу, Маня, это скучно.

- А рассказывать ей о том, что я лгунья и аферистка было не скучно?

Он широко улыбнулся.

- Но ты лгунья. Правда, не аферистка, ты юрист. Это несколько разные вещи. И это совсем не скучно.

- Дима!

Харламов потянулся к ней, схватил за руку и притянул к себе.

- Развернись и иди нормально. Не хватало, чтобы ты себе шею сломала.

- Сколько ты стоишь?

Дима откровенно хохотнул.

- А ты с каким намерением интересуешься?

Маша за руку его дёрнула.

- Я серьёзно. Сколько стоят твои услуги? – Она голову повернула, встретила взгляд Харламова, откровенно насмешливый, и пришлось добавить: - Услуги адвоката.

- Ах, это. Работа. Я уже успел понадеяться, что ты имеешь в виду что-то другое. А зачем интересуешься? Хочешь меня нанять?

- Хочу узнать, хватит ли мне денег.

- Не хватит, - успокоил он её. – Ты на работу на трамвае ездишь.

- Дмитрий Александрович, это дискредитация.

- Скажи ещё по половому признаку. Но у тебя на самом деле не хватит денег.

Маша примолкла, шла, держась за его локоть, а Дима голову повернул и с интересом к ней приглядывался. И сам до конца не понимал, что в ней видит или что пытается увидеть, но смотреть на неё было приятно. Без адвокатской формальности, без налёта чуждой ему влюблённости, без лишней мечтательности во взгляде, которую он видел при их первой встрече. Маша выглядела расслабленной, чуточку взбалмошной, волосы слегка растрепались и отдельные пряди падали ей на плечи. А ещё она совсем не выглядела грустной или расстроенной. И Харламов, если честно, мучился догадками: его это заслуга, или всё не так страшно, как Маша сама себе успела напридумывать. И не будет никаких истерик по поводу расставания с его племянником. Хотя, истерик, скорее всего, не будет точно, девочка не из того теста слеплена, но что за камень может за пазухой затаить и какого он будет размера, пока вопрос.

Они уже некоторое время прогуливались по скверу, прошли по одной аллее, потом свернули на другую, и пошли в обратном направлении. Посреди сквера была небольшая площадь, а на ней фонтан. Вода негромко шумела, подсветку в это время суток отключали, и фонтан выглядел загадочным и заснувшим. А Маша вдруг поёжилась. Остановилась, посмотрела по сторонам.

- Мы ходим кругами или мне кажется?

Дима тоже огляделся. Пояснил:

- Мы гуляем.

- А почему мы гуляем только здесь?

- Потому что напротив мой дом.

Он кивнул на величественную сталинскую пятиэтажку через дорогу. Маша на дом уставилась, потом указала на него рукой.

- Ты здесь живёшь?

Харламов кивнул, а Маша возмутилась.

- Тогда почему мы здесь мёрзнем? Дима, у меня каблуки десять сантиметров, у меня ноги отваливаются, а мы ходим кругами у твоего дома.

- Дорогая, ты отчаянная женщина. Если бы я сразу позвал тебя к себе домой, ты могла бы разозлиться.

- Глупости. Я хочу снять эти туфли.

- Как джентльмен, я должен предложить донести тебя до квартиры на руках, но я хочу, чтобы ты знала, Маня, я не джентльмен.