Шац притащил армейскую сумку из дома, а следом с гаража на пару с Лаптем прикатили стенд, состоящий из склеенных обрезанных брусков, уложенных друг на друга в замкнутый по краям контур. Конструкция на вид надёжная, устойчивая.

Но дело было не в ней.

– Где карлик, блядь?! – никак не мог взять в толк Шац, даже скамейку погладив, где Маливанский храпел буквально минут десять назад, когда из дома возвращался и в гараж направился.

Гараж тот подозрительно пустой оказался. И новое строение добавила вопросов – чисто печь доменная. Но стенд под покрывалом никто не брал. Потому в пыли весь. Запачкались, пока катили.

Из дома следом Стасян показался. С решёткой в одной руке, полной крылышек и новым тазиком с порезанными овощами подмышкой.

– О, а где Маливанский? – повторил крановщик следом.

Все тут же на Боцмана посмотрели. Неужели съел?!

Но ротвейлер как валялся в углу беседки, так и не двигался.

– Не, он не брал, – первым заключил Лаптев. – Он как сытый удав, который объелся и в ближайшее время на новую порцию еды не претендует.

– Не брал пёс! – поддержал и Стасян. – Он же накормленный.

– Тогда где карлик, я вас спрашиваю? – продолжал распыляться хозяин дома, и чтобы точно показать, что зол, сумку раскрыл, что с собой привёз.

Тут-то Боря и увидел содержимое. Сверху арбалет возлежал, и два поменьше. А вот дно сумки всё в ножах. В ножнах или чехлах для хранения метательных. Даже пару топоров поместилось. Странной формы. Тут Глобальный и понял, что все вещи солдат в другой сумке на пару сложили, а в этой – то ли покупки, то ли трофеи. Но чеков не видно.

Шац деловито разложил ножи по столу, сложил в ряд арбалеты с болтами на скамейке, пристроил топоры рядом и заявил:

– Жаль, что гранаты привезти не удалось. Ещё ящик и покидали бы. Но к ножам и топорам вопросов нет, если в багаж сдавать.

– Как это нет, а те хмурые лица тогда чего провожали? – напомнил Стасян.

И Боря вспомнил подозрительных мужиков в штатском.

– Это статисты… для массовки, – хмыкнул Шац, не вдаваясь в подробности.

Первый попавшийся нож в стенд он метнул без раскачки и прицеливания. Тот воткнулся остриём, сделав полтора оборота.

Но Матвей Алексеевич всё равно поморщился и добавил:

– Сейчас мишени принесу, что б точнее было. А вы пока попрактикуйтесь!

При виде изобилия холодного оружия, мужики, тут же забыв про карлика, похватали, кто до чего дотянулся. Стасяну топор приглянулся. А Боря нож взял без рукоятки. Уж очень тот на метательный походил.

Отметив этот факт, сантехник спросил:

– Слушай, Лапоть, а правда, что есть ножи с капелькой ртути?

Тот вскинул бровь:

– Нахуя?

– Ну как зачем? – переспросил Боря. – Чтобы нож сбалансирован был и всегда в мишень попадал.

Рассмеялся Лаптев. Затем к стенду подошёл, отсчитал от него десять шагов. Пять метров, считай. Взвесил в ладони нож, баланс на пальце проверил. Рукоятка белая тяжелее лезвия оказалась. Явно, охотничий. Из рога оленя. Только с орлом-гравировкой и «madein USA» на заводе на острие отлитом.

– Всё это пиздаболия Боря, – объяснил Лапоть. – Не нужно тому, кто метать умеет, ничего подобного. А научить можно… каждого!

После чего он швырнул нож от груди, как самураи звёздочку. И снаряд, сделав пол-оборота, воткнулся.

– Руки помнят, – улыбнулся Лапоть и подмигнул Боре. – Мы из тех морпехов, кого как следует учили. И рукопашке, и метанию холодного. А Шац вообще от стендов не отходил, помню.

– Это точно, – донеслось от Лопырёва, что уже шагал от гаража с распечатанными мишенями в руках и ещё всякой мелочью.

Высыпав на стол следом всё, Боря даже удивился тому инвентарю: гвозди, круг обрезной от болгарки, круг побольше (от станка столярного), ножницы, секатор, гаечные ключи и многое другое. С одной лишь объединяющей деталью – всё металлическое.

Глобальный даже на Стасяна посмотрел. Мол, чего это он? А крановщик стоит и топором… овощи шинкует. И нет ему дела до покупок, приобретений, разменов и трофеев.

– Что? – ещё удивился не до конца сытый крановщик, снова мангал заряжая. – Мы же отдыхаем! А какой отдых без еды?

Стасян всё больше походил на медведя статью. А те, как известно, на зиму отъедаются, жир запасают и едят той же осенью без меры.

– Проще всего, Боря, круглое метать, – разъяснил Шац тем временем. – И без разницы, сюрикены это японские или круг от болгарки, лишь бы края были равные.

И он прямо с беседки один за другим метнул все три круга, что были на столе. Те все три мишени поразили, заботливо прибитые Лаптевым на гвозди с разных сторон.

– А вот с ножами уже сложнее. Тут прикидывать обороты надо, – продолжил ликбез Лопырёв. – За пять шагов нож один оборот делает. За десять – два. И так далее. На это и рассчитывай. Но в бою не всегда точно знаешь, сколько до врага метров. Потому в кисти всё дело. И пальцах. Ножи всегда без перчаток метай. Ты чувствовать должен сталь. И момент, когда отпускаешь снаряд. А там его хоть подкручивай, хоть прокручиваться не позволяй. Так всегда попадёшь… после обширной практики.

Матвей Алексеевич тут же с десяток ножей один за другим метнул, словно ни капли хмеля в нём уже. За это говорило хотя бы то, что каждый нож в цель попал. Правда, некоторые чуть сбоку от мишени. Всё-таки до мишени метров семь-восемь.

Но зато ни один из ножей в другой не воткнулся.

– С запасом мастер метал, снаряды жалея, – объяснил Лапоть, и ножи с кругами из мишени подоставал. Обратно принёс. На стол вернул.

Но метать их снова Шац не стал.

– С топорами, Боря, такая же тема. Обороты считать надо, чтобы лезвие в цель попало без перекрутки. Обухом ты только оглушить можешь, когда попадёшь. Надо чётко понимать, что у топора ограниченная зона поражения. Тут уже лучше шаги посчитать, метраж прикинуть. – И он улыбнулся загадочно. – Но никто же не говорил, что надо метать без воображалки?

– Не понял, – честно признался сантехник.

Следом Шац один топор лезвием вперёд метнул, как бы каждый поступил. А другой следом лезвием вниз перевернул. И