Паг не без некоторой опаски ждал этой неизбежной стычки, исход которой был заранее предрешен, ибо из всех учеников, живших в замке Крайди, один лишь Томас без труда одерживал верх над умелым, сильным и опытным в поединках Роландом. И все же Паг ни за что не согласился бы уклониться от кулачного боя с Роландом, предоставься ему такая возможность. Он устал от вынужденного притворства, от необходимости соблюдать придворный этикет и невольно подражать надменной любезности сквайра, встречаясь с ним на людях. Конец всему этому положила бы лишь хорошая потасовка, каков бы ни был ее результат.

Мельком взглянув на Томаса, напряженно замершего на стуле с высокой спинкой, Паг ободряюще улыбнулся ему и снова перевел взгляд на Каролину. Он с сожалением вспомнил то время, когда мог лишь мечтать о принцессе, денно и нощно лелея в душе ее образ. Он замирал от восхищения, если ему случалось увидеть Каролину в саду или на балконе замка. Он любовался сиянием ее голубых глаз, блеском темных локонов в ярком свете полуденного солнца и потом, бывало, по целым неделям думал об этих упоительных мгновениях, расцвечивая воспоминания о мимолетных встречах яркими, порой нескромными фантазиями. Теперь же, когда он мог ежедневно говорить с Каролиной, находиться подле нее, о чем он прежде не смел и помышлять, мальчишеские мечты сами собой потускнели, а реальность вместо радости обернулась для него тяжким испытанием. Ловя на себе ее насмешливый, лукавый взгляд, он робел и стушевывался, но Каролина, если в эти минуты ей случалось впасть в капризное, гневливое или проказливое настроение, не спешила прийти ему на помощь, а напротив, лишь увеличивала владевшее им смущение упреками и колкими замечаниями. Робость Пага зачастую принималась ею за неуклюжесть, если же он против обыкновения начинал вести себя свободно и непринужденно, она готова была обвинить его в дерзости, развязности и непочтительности. Даже в те редкие минуты, когда во взоре принцессы, обращенном к нему, читалась благосклонность, Паг опасался каким-нибудь неловким движением, неуместным словом или жестом вызвать ее гнев и оттого держался с ней скованно и напряженно.

Он вздохнул и искоса взглянул на Роланда. Каким бы сложным и противоречивым ни было его отношение к Каролине, теперь на смену помыслам о ней в душу его закралась ревность. Однако юный сквайр больше не выглядел победителем. С лица его исчезла былая веселость. Он покусывал губы, прислушиваясь к оживленному разговору между Каролиной и эльфийским принцем Калином, сыном Агларанны. Паг мрачно усмехнулся. На вид принцу можно было дать лет двадцать, но и сама королева выглядела совсем юной девушкой. Также и все эльфы, состоявшие в свите, казались юнцами, едва вышедшими из детского возраста. Исключение составлял один лишь Тэйтар, главный советник Агларанны, которого можно было принять за ровесника герцога Боуррика.

Обед закончился. Герцог встал, подав руку Агларанне.

Придворные удалились в свои покои, тем же, кому надлежало принять участие в заседании совета, было велено следовать за Боурриком и королевой эльфов.

В который уже раз Паг и Томас встали у дверей просторного герцогского кабинета. Нынче Паг чувствовал себя здесь свободно и непринужденно, Томас же, напротив, вконец смешался и стоял ни жив ни мертв. Пагу не стоило большого труда догадаться, что причиной этого обстоятельства послужило присутствие в кабинете красавицы королевы. В обеденном зале юный воин то и дело взглядывал на Агларанну, теперь же взор его устремлялся куда угодно, только не на нее. Пагу показалось, что королева заметила странное поведение Томаса. Губы ее тронула едва заметная улыбка, которая тотчас же погасла.

Двое эльфов, сопровождавших королеву, Калин и Тэйтар, подошли к стоявшему у окна круглому столу, на котором были разложены все предметы, найденные мальчиками на затонувшем корабле, и доспехи цуранийского воина. Они внимательно рассмотрели находки и обменялись сдержанными замечаниями на своем родном языке.

Герцог объявил о начале совещания, и эльфы встали по обе стороны от кресла, которое заняла королева Агларанна. Советники уселись на стулья за большим столом. Паг и Томас остались у дверей.

- Дорогие гости, - сказал Боуррик, - из моего послания вам известно о тревожном происшествии, приключившемся у наших берегов несколько дней тому назад. Вы имели возможность ознакомиться и с вещественными доказательствами оного. Если вы сочтете это необходимым, присутствующие здесь мальчики могут рассказать о том, чему они стали свидетелями.

Королева слегка кивнула головой, и Тэйтар, повинуясь этому жесту, с расстановкой проговорил:

- Мы хотели бы выслушать обоих мальчиков, ваше сиятельство.

Боуррик велел Пагу и Томасу приблизиться к столу. Оба они охотно повиновались. Окинув их проницательным взглядом, Тэйтар спросил:

- Кто из вас первым увидел этого чужеземца?

Томас с мольбой взглянул на Пага, и тот поспешно выпалил:

- Мы оба, сэр. - Не зная толком, как следовало обращаться к знатному эльфу, Паг с тревогой взглянул на советника королевы.

Тот, по-видимому, вполне удовольствовался услышанным и невозмутимо продолжал задавать ему вопросы. Паг пересказал ему все, что помнил, вплоть до мельчайших подробностей, которые, успев стереться из его памяти, теперь, когда он как бы заново пережил случившееся, вновь обрели былую яркость.

Тэйтар поблагодарил его за обстоятельный рассказ и повернулся к Томасу. Паг отступил назад и весь обратился в слух. Бедняга Томас без конца сбивался и бормотал нечто бессвязное. Лицо его покрылось мелкими каплями пота и то бледнело, то становилось багровым. Королева, видя замешательство юного воина, ласково улыбнулась ему и ободряюще кивнула, но это привело Томаса в еще большее смущение.

Отчаявшись добиться от него связного рассказа, Тэйтар кивком велел ему вернуться на прежнее место.

Среди деталей, о которых мальчики упомянули, лишь повинуясь дотошным расспросам Тэйтара, были и замеченные ими на уцелевшей части судна ящики с песком для тушения огня и стойки для копий.

Это послужило лишним доказательством правоты принца Аруты, еще прежде предположившего, что корабль был не чем иным, как боевой галерой.

Тэйтар обменялся взглядом с королевой и после недолгого размышления мрачно проговорил:

- Мы никогда не слыхали о корабле подобной конструкции. Мы убеждены, что он не мог быть построен и оснащен на Мидкемии. Мы согласны с выводами его сиятельства герцога и отца Тулли.

Повинуясь безмолвному приказу матери, слово взял принц Калин:

- После смерти моего отца короля я стал главным военачальником Эльвандара. В мои обязанности помимо прочих входит и надзор за несением разведывательной и пограничной служб. Согласно сообщениям некоторых из разведчиков, в последнее время в обширном лесу к югу от реки Крайди творятся странные вещи. Несколько раз наши поисковые отряды обнаруживали следы пребывания человека в глухих, труднодоступных частях этого леса. Следы эти находили по всей территории от границ Эльвандара до Северного перевала у Каменной Горы. Наши разведчики по несколько недель кряду пытались найти этих незваных пришельцев, но все их усилия оказывались напрасными.