– Нет, синьор Кунео, просто…

Просто я уже отвык от благовоний. Они слишком прекрасны. Невыносимо прекрасны. И не вызывают никакого «счастья».

– Я знал одну женщину… – начал Кунео мечтательно, продолжая инвентаризацию своих кухонных ножей. – Так вот она плакала от запаха роз. А другая находила что-то эротичное в том, что я пеку пирожки. Запахи иногда оказывают странное воздействие на душу.

«Счастье, вызываемое выпечкой пирожков, – подумал Эгаре. – На „с“. Или на „я“ – язык запахов». Неужели он и в самом деле когда-нибудь начнет составлять свою энциклопедию чувств?

А почему бы не завтра же? Да что там завтра! Сегодня! Сейчас!

Все, что ему нужно, – это бумага и ручка. И потом когда-нибудь, в один прекрасный день, буква за буквой, его мечта могла бы осуществиться. Могла бы… Если бы да кабы…

Сейчас. Есть только «сейчас». Давай же, трус! Попробуй наконец дышать под водой!

– А на меня такое действие оказывает лаванда, – нерешительно произнес он.

– Какое именно? Вызывает слезы? Или эротические ощущения?

– И то и другое. Так пахнет самое большое несчастье моей жизни. И счастье тоже…

Кунео высыпал из полиэтиленового пакета кучу гладких камней и выстроил их в ряд на одной из полок.

– А это – мое самое большое несчастье и счастье, – сообщил он неожиданно. – Время… Оно сглаживает острые углы и грани того, что причиняет боль. А поскольку я часто забываю об этом, то и вожу с собой эти речные камешки – из каждой реки, по которой мне довелось путешествовать.

Луэнский канал перешел тем временем в Бриарский, один из эффектнейших отрезков маршрута Бурбонне, с корытообразным водным мостом через Луару, которая в этом месте настолько свирепа, что не годится для судоходства.

Они встали на якорь в спортивной гавани Бриара, так пышно украшенной цветами, что берега кишели художниками, пытающимися запечатлеть эту красоту.

Бриарская марина – это уменьшенная копия Сен-Тропе: множество дорогих яхт; по набережной прогуливаются отдыхающие и туристы. «Литературная аптека» была здесь самым большим судном, и многие капитаны-любители подходили поближе, чтобы осмотреть ее, оценить проделанную работу по ее реконструкции, а заодно взглянуть на экипаж. Эгаре понимал, что он и его команда выглядят странно. Не просто как новички, а еще хуже – как дилетанты.

Кунео неутомимо спрашивал каждого гостя, не встречал ли он в своих странствиях сухогруз «Лунная ночь». Какая-то швейцарская супружеская пара, уже тридцать лет путешествовавшая по Европе на голландской барже типа Luxe motor, заявила, что, кажется, они видели что-то подобное. Лет десять назад. Или двенадцать?

Когда Кунео собрался заняться ужином, на камбузе его встретила зияющая пустота, а содержимое холодильника составляли лишь корм для кошек и пресловутая белая фасоль.

– У нас нет ни денег, синьор Кунео, ни продовольствия, – признался Эгаре и рассказал ему об экстренном отплытии из Парижа и прочих злоключениях, постигших его экипаж.

– Речники – люди отзывчивые. Да и у меня есть кое-какие сбережения, – сказал неаполитанец. – Я мог бы выделить вам часть денег в качестве платы за проезд.

– Это очень трогательно, но ни о какой плате не может быть и речи, – возразил Эгаре. – Нам надо придумать, как заработать денег.

– А ваша женщина? – невинно спросил Макс Жордан, пребывавший в блаженном неведении относительно обстоятельств, связанных с этой женщиной. – Разве она не ждет вас? Может, нам не стоит терять время?

– Она не ждет меня, – поспешил успокоить его Эгаре. – В нашем распоряжении целая вечность.

Да, да… We have all the time in the world[48]. Ах, Манон!.. Ты помнишь – этот бар-погребок, Луи Армстронг и мы?..

– Значит, вы хотите сделать ей сюрприз? Как это романтично! Хотя… довольно рискованно…

– Кто не рискует, тот не живет, – вмешался Кунео. – Вернемся к вопросу о деньгах.

Эгаре ответил ему благодарной улыбкой.

Они с Кунео склонились над картой рек и каналов, и итальянец отметил крестиком несколько деревень:

– Вот здесь, в Апремон-сюр-Алье, за Невером, у меня есть знакомые. Хавьеру всегда нужны помощники для ремонтных работ на кладбищах – он обновляет памятники… А здесь, во Флёри, я както раз подрабатывал поваром в Дигуэне… у одного художника… Здесь, в Сен-Сотюр… хм… если она больше не дуется на меня за то, что я с ней не… – Он покраснел. – Короче, там наверняка найдутся люди, которые с удовольствием нам помогут и продуктами, и соляркой… Или подскажут, где можно заработать.

– А в Кюизери вы кого-нибудь знаете?

– В книжном городе на реке Сей? Нет, там я никогда не был. Но может, как раз там я и найду то, что ищу.

– Женщину.

– Да, женщину. – Кунео глубоко вздохнул. – Такие женщины встречаются редко. Может быть, раз в сто лет. А то и в двести. Она – все, что только может пожелать себе мужчина. Красивая, умная, великодушная, страстная – ну, в общем, все сразу!

«Странно, – подумал Эгаре. – Я бы так не смог говорить о Манон. Говорить о ней – значит делить ее с кем-то. Значит исповедоваться. На это я пока не способен».

– Главный вопрос заключается в том, как заработать деньги быстро, – задумчиво произнес Макс. – Сразу предупреждаю: в качестве жиголо от меня толку мало.

Кунео посмотрел по сторонам.

– А книги? – спросил он. – Вы что, не хотите с ними расставаться?

Как же это ему самому не пришло в голову!

В Бриаре Кунео отправился покупать на свои деньги овощи, фрукты и мясо у крестьян, а заодно уломал какого-то заядлого рыбака с удочкой уступить ему весь дневной улов. Жан открыл свой книжный салон, и Макс сошел на берег, чтобы работать живой говорящей рекламой. Курсируя между деревней и мариной, он кричал:

– Книги! У нас есть книги! Новинки сезона! Фривольные, умные и дешевые! Книги! Прекрасные книги!

Проходя мимо столиков уличного кафе, за которыми сидели дамы, он прибегал к военной хитрости.

– Чтение делает женщину красивой! Чтение делает женщину богатой! Чтение делает женщину стройной! – манил он.

Время от времени он подходил к двери ресторана «Le Petit St'Trop» и декламировал:

– Вы испытываете муки любви? У нас есть от этого специальная книга! У вас проблемы со шкипером? Мы дадим вам книгу от этой напасти! Вы поймали рыбу и не знаете, как ее выпотрошить? В наших книгах вы найдете ответы на любые вопросы!

Многие узнавали писателя, чей портрет они видели на обложках журналов. Кое-кто возмущенно отворачивался. Но в конце концов на палубе «Литературной аптеки» и в самом деле собралась горстка читателей.