справиться. На каждой остановке, на каждом митинге мы видели тысячи и тысячи людей – и у меня захватывало дух. Я чувствовала, как сильно они хотят, чтобы мы победили, я видела, сколько надежд и мечтаний они связывают с нами. Происходило что-то грандиозное, что-то невероятное, историческое – и это было осязаемо.

В день выборов мы начали с голосования в Делавэре, потом провели три последних митинга и, наконец, оказались в Чикаго. Джо прилег вздремнуть, а я слишком нервничала и была чересчур возбуждена, чтобы оставаться на месте, поэтому решила прогуляться рядом с отелем. Мы встретились с моим советником Кэти Рассел, которая впоследствии возглавила мою команду, и отправились побаловать себя вином и картошкой фри. Когда я вернулась в наш номер, там было все семейство Байденов. Первые результаты были неплохими.

Вскоре после этого телеканалы объявили результаты выборов. В одно мгновение все пришло в движение: звонили телефоны, количество спецагентов вокруг росло. Все было официально – мы победили! Я была в номере и приводила в порядок прическу, когда кто-то вошел и сказал Джо: «Поздравляю вас, мистер вице-президент! Обама с супругой готовы вас принять».

Мы с Джо отправились в номер четы Обама. Они сидели на диване: Барак и Мишель, мама Мишель – Мэриэн Робинсон, и Вэлери Джарретт[23]. Мы обнялись. Все были рады, но момент был скорее напряженный и торжественный, чем праздничный. Мы победили, и теперь впереди была работа.

Мы поехали в Грант-парк, где нас ожидали тысячи людей. Мы с Джо, Хантером и Эшли остро ощущали отсутствие Бо, который в тот момент был в Ираке в составе подразделения Национальной гвардии. Мы и представить себе не могли, что станем праздновать победу без него, поэтому взяли с собой ноутбук, чтобы связаться с ним и его сослуживцами по скайпу. Когда на экране появилось прекрасное лицо Бо, частица моего сердца встала на свое место. Он улыбался, а его товарищи в Багдаде приветствовали нас. Они ели пиццу, и все были в шортах, стоя под палящим солнцем пустыни. Я почувствовала прилив гордости и, когда мы вышли на сцену под рев миллиона голосов, я повернула компьютер так, чтобы Бо мог видеть собравшихся. Мы снова были вместе.

Ситуации могут меняться, мы можем меняться, нам приходится принимать решения, серьезные и не очень, но одно остается неизменным: Байдены все делают вместе, потому что они семья.

Глава тринадцатая

Все больше мест за нашим столом

«Все иметь» означает на самом деле и «все отдавать», не так ли? Это утопическая формула: 100 процентов работе, 100 процентов семье, 100 процентов тому, что делает каждого из нас самим собой. Но мы стремимся к этому, потому что каждая часть нашей жизни – и каждая часть нас самих – очень важна.

Оставаться на полной профессорской ставке, будучи при этом второй леди, было трудно. Мне пришлось научиться переключаться с одной роли на другую и обратно, стараясь концентрироваться на том, что мне предстоит делать в данный момент. Я должна была полностью отдаваться преподаванию, когда была со своими студентами, не думая о дороге на предстоящее мероприятие или о ближайшей церемонии. И все то же самое, только наоборот, когда я находилась с сотрудниками Белого дома. Я достигла определенных высот в умении мыслить раздельно, но участие в деятельности президентской администрации вывело мою мысль на абсолютно новый уровень.

При этом, жонглируя двумя работами, я не хотела ущемлять интересы семьи. Взрослые дети не нуждались в том, чтобы я готовила им сэндвичи или участвовала в праздновании Дня хот-догов, но это не означало, что я не хочу оставаться важной частью их жизни и, что стало для меня еще более важно, жизни моих внуков. Мы продолжали устраивать большие семейные сборища, особенно на дни рождения, но наши «свободные уик-энды» стало организовать гораздо сложнее. Вместо этого мы пытались найти способы вовлечь детей в не самые простые наши дела, когда это было возможно.

Так четырнадцатилетняя Финнеган оказалась рядом со мной в сердце Африки, в бронированном внедорожнике, подпрыгивающем на ухабах дороги, ведущей к восточной границе Демократической Республики Конго (ДРК).

Это было в 2014 году, и мы приземлились в городе Букаву, аэропорт которого представлял собой просто взлетно-посадочную полосу. ДРК – страна, богатая природными ресурсами, такими как нефть, драгоценные металлы и другие полезные ископаемые. Однако двадцать лет одной из самых кровавых в истории человечества гражданско-племенных войн сделали ее народ беднейшим на планете. Мы вышли из самолета и ощутили, как воздух вокруг нас вибрирует, словно привидения потерянного поколения вышли нас встретить.

По продуваемым всеми ветрами красным дорогам, которые извивались по холмам, как боевые шрамы, мы направлялись в место, о котором я много слышала за последние месяцы: в госпиталь Панзи доктора Дени Муквеге. До того, как в 2018 году он стал нобелевским лауреатом, мало кто из американцев слышал о докторе Муквеге и его госпитале. Его единственной миссией было лечить женщин и детей, подвергшихся нападению бандитов и военных. Их истории не давали мне покоя: женщин всех возрастов зверски насиловали в ходе военных действий. Часто истерзанные до неузнаваемости, неспособные контролировать свой кишечник и мочевой пузырь, они покидали свои дома и сутками шли, чтобы обрести убежище в госпитале Панзи.

Их истории не давали мне покоя: женщин всех возрастов зверски насиловали в ходе военных действий.

Я боялась, что поездка на восток Конго будет слишком тяжела для Финнеган. Достаточно ли она взрослая, чтобы разобраться в том, что происходит? Она увидит и услышит много такого, что видеть и слышать тяжело, узнает об изнасилованных женщинах, детях, участвующих в боевых действиях, беженцах. Но это был реальный мир, который мы не могли игнорировать. Она была разумной и восприимчивой не по возрасту, и было важно, чтобы она поняла те привилегии и обязанности, которые у нас были, как у семьи, находящейся на государственной службе, и как у людей, которым посчастливилось родиться в мирной и богатой стране. В конце концов ее родители, Хантер и Кэтлин, почувствовали, что она сможет выдержать эту поездку, и решение было принято: Финнеган отправилась со мной в Африку.

Пока мы пересекали цветущие зеленые равнины с россыпями домишек, я смотрела на Финнеган и сжимала ее руку. Меня изумляло, в какую яркую и интересную молодую девушку она превратилась за последние несколько лет. И, несмотря на то как непринужденно она вела беседу с ехавшими на переднем сиденье спецагентами, отвечавшими за нашу безопасность, я видела в ее круглом лице черты той маленькой девочки, которой она когда-то была. Она достаточно взрослая для этого опыта, но он не будет легким для нее. Как и для меня. Однако мы с Джо считали, что семья развивается лучше, когда мы готовы меняться, принимать перемены в других и все это делать