чутьё, как у животного. Носом потянула — и сразу поняла все у данного мужчины слабые места. Поняла, как «зацепить» тореадора, за счёт каких чувств облапошить Цунигу.

А вот женщин рядом с собой она совершенно не терпит — заглядывающие ей в рот Фраскита и Мерседес не в счёт. Когда же она увидела Микаэлу, то поняла, что вот ей-то как раз по силам втянуть в благостные, правильные отношения того паренька, который у неё на коротком поводке. И она сделала всё, чтобы этого не случилось.

Собор Санта-Мария-де-Седе в Севилье

То есть она ревнива, она страстна, она умна… Даже не то, чтобы умна — она с рождения обладает настоящей, инстинктивной цыганской чуйкой, которая всегда абсолютно безошибочно подсказывает ей, что и как происходит. Да, она человек инстинкта. Она — некое животное, в ней живёт, поёт и танцует сама природа, к которой она очень чувствительна. Она её понимает, поскольку она сама — часть этой природы!

Она никогда не выстраивает какую-то логику в отношениях. Зато видит ситуацию, в которой Хозе может от неё «уплыть». И ради того, чтобы он остался с контрабандистами, она пускает в ход все свои чары, всё обаяние, всю страсть, всё обольщение и даже в каком-то отношении хамство, игру на низменных чувствах. Не должен звук трубы звать к чувству долга! Не должен! И никакого чувства долга нет. Есть страсть, есть сиюминутные желания, которые мы должны выполнять, говорит она. Вот это Кармен!

Бизе, конечно, очень уважительно отнёсся к новелле Мериме, хотя и выжав, что называется, самый её сок в оперу. Но Бизе, в отличие от Мериме, всё-таки сделал Кармен на редкость привлекательной хищницей, страстной, царапающей. Смерть Кармен у Мериме не вызывает у читателя больших эмоций. Герои его новеллы — люди, ходящие по острию ножа. И их forza del destino страшна, ибо они игроки, а игроков всегда ждет очень страшный конец, — это вытекает из логики произведения Мериме.

А у Бизе она настолько обаятельна, по-сумасшедшему обаятельна, что в нас её смерть вызывает и сожаление, и слёзы. А как может быть иначе? Трудно вообразить более страшные слова, чем те, которые бросает Хозе Кармен в заключительной сцене. Он доводится до последних пределов отчаяния, он уже просто готов её искусать, изнасиловать прямо на месте — да всё что угодно! И не по злому умыслу, а по любви, по страсти, по такому совершенно воспалённому состоянию души, от любви он наносит ей единственный и последний смертельный удар.

Фроманталь Галеви, учитель и тесть Жоржа Бизе

Я всегда немного удивлялась, когда Елена Васильевна Образцова говорила, и не раз, о том, что Кармен любит Хозе до последнего. Да не любит она его! Кармен — это человек сиюминутной эмоции. Сиюминутной! Она была с Хозе, потому что он был ей нужен, потому что им было хорошо.

Однако когда появился тореадор со всеми его страстями, блёстками и громадной силой, то она увидела в корриде, в борьбе с быком, и своё укрощение, укрощение строптивой. Понятно, что её повело именно в ту сторону! И что после этого она могла сказать Хозе? «Такой, как ты, мне не нужен. Да у тебя кишка тонка убить меня, ты не сможешь это сделать…» А когда это всё-таки случается, то в её последнем взгляде — уважение. Ты смог? Браво! Молодец. Я-то свою жизнь ни во что не ценю… И это Кармен!

Ширли Веретт в роли Кармен

Любовь Казарновская в роли Кармен в фильме «Однажды в Севилье»

Сама себе закон — летишь, летишь ты мимо,

К созвездиям иным, не ведая орбит,

И этот мир тебе — лишь красный облик дыма,

Где что-то жжёт, поёт, тревожит и горит!

И в зареве его — твоя безумна младость…

Все — музыка и свет: нет счастья, нет измен…

Мелодией одной звучат печаль и радость…

Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.

В честь главной героини оперы назван астероид 558 Кармен, открытый в 1905 году немецким астрономом Максом Вольфом.

Theophile Gautier. Carmen

Carmen est maigre, — un trait de bistre

Cerne son oeil de gitana.

Ses cheveux sont d’un noir sinistre,

Sa peau, le diable la tanna.

Les femmes disent qu’elle est laide,

Mais tous les hommes en sont fous:

Et l’archevèque de Tolède

Chante la messe à ses genoux;

Car sur sa nuque d’ambre fauve

Se tord un énorme chignon

Qui, dénoué, fait dans l’alcôve

Une mante à son corps mignon.

Et, parmi sa pâleur, éclate

Une bouche aux rires vainqueurs;

Piment rouge, fleur écarlate,

Qui prend sa pourpre au sang des coeurs.

Ainsi faite, la moricaude

Bat les plus altières beautés,

Et de ses yeux la lueur chaude

Rend la flamme aux satiétés.

Elle a, dans sa laideur piquante,

Un grain de sel de cette mer

D’où jaillit, nue et provocante,

L’âcre Vénus du gouffre amer.

Перевод Валерия БРЮСОВА

Она худа. Глаза как сливы;

В них уголь спрятала она;

Зловещи кос её отливы;

Дубил ей кожу сатана!

Она дурна — вот суд соседский.

К ней льнут мужчины тем сильней.

Есть слух, что мессу пел Толедский

Архиепископ перед ней,

У ней над шеей смугло-белой

Шиньон громадный чёрных кос;

Она всё маленькое тело,

Раздевшись, прячет в плащ волос.

Она лицом бледна, но брови

Чернеют и алеет рот:

Окрашен цветом страстной крови,

Цветок багряный, красный мёд!

Нет! С мавританкою подобной

Красавиц наших не сравнять!

Сиянье глаз её способно

Пресыщенность разжечь опять.

В ее прельстительности скрыта,

Быть может, соль пучины той,

Откуда, древле, Афродита

Всплыла, прекрасной и нагой!

Перевод Николая ГУМИЛЁВА

Кармен худа — коричневатый

Глаза ей сумрак окружил,

Зловещи кос её агаты,