придется перенести, — сказал Карон. — Митара, ты помнишь дорогу?

— Да, — робко кивнула девочка.

— Хорошо, но не убегай. Иначе мне придется пойти на уступку брату. Ты все поняла?

— Я не буду убегать, вернусь в свою комнату и буду тебя ждать.

— Умница, — похвалил Карон, наклонился и поцеловал ее в лоб. — Будь хорошей девочкой. Тогда, когда вернемся, сможешь побыть плохой. Обещаю не сердиться.

По тому, как медленно он уходил, было видно, что принц сомневается. Митара же так и стояла на месте, не делая ни единого шага в сторону дворца. Наконец, Карон скрылся из виду, а девочка отошла к дереву и села под ним.

— Тебя проводить? — осторожно спросила я. Запомнить всю планировку дворца с первого раза я не смогла, и если бы не мой спутник заблудилась бы тут же. Вероятно, девочка тоже не знает куда идти?

— А вы знаете дорогу? — Она несмело глянула на меня из-под длинных, как у куклы, ресниц.

— Мой спутник знает, — прошептала ей на ушко, бросив взгляд на Эйстона и поймав его кивок. — Идем?

Глава 10

Покои Карона Таргелея, принца династии, охранялись едва ли не лучше всех в императорском секторе. Помимо охраны предоставленной императором, у дверей дежурили и одетые в форму Восточного сектора коротко подстриженные молодые люди с чересчур незапоминающимися лицами.

Заметив Митару, они в темпе расступились и, придержав двери, пропустили нас. О том, что мы можем как-то навредить их начальнику, и речи не было. Неужели они настолько доверяли спутникам девочки? Или это моего стража все знали в лицо?

— Спасибо. — Митара кивнула, поблагодарив стражу, и с интересом посмотрела на меня. — Что мы будем делать?

— Делать? — переспросила я, несколько удивленная таким быстрым переходом из категории малознакомых лиц в доверенные или, по меньшей мере, неопасные.

— Да, до ужина еще есть время. — Девочка указала на часы на камине. Я даже немного позавидовала: и сама бы не отказалась от таких.

— А ты идешь на ужин? — удивилась я.

— Карон говорил, что возьмет. А если он обещал, то непременно сделает, — пожала плечами девочка. — Ему можно доверять?

Учитывая, что выжидающе девочка уставилась на меня, не доверяла она магу.

— Можно, — шепотом, для большей таинственности, сказала я и, поднеся палец к губам, призывая хранить молчание, добавила: — Только это тайна.

Митара рассмеялась и тут же с преувеличенной опаской, принялась на цыпочках красться в соседнюю комнату.

— Нам туда, — шепотом пояснила девочка, коснулась дверной ручки и потянула на себя. Я зашла следом.

Небольшая гостиная, хотя проще было назвать ее предбанничком, имела еще два входа-выхода. И вот в один из них и подалась Митара, то и дело оглядываясь на меня.

Она так и осталась ждать у двери, пока в комнату не зашел Эйстон, и только после этого щелкнула замком.

— Я не люблю чужих, — объяснила девочка, прошла к окну и затянула шторы. Теперь в комнате царил полумрак, который совсем скоро начнет все больше темнеть, пока, наконец, предметы не потеряют своих очертаний.

— А разве мы не чужие? — поинтересовался Эйстон, опираясь спиной на стену и складывая руки на груди. Его ситуация забавляла — это было видно по глазам, но ничем другим он своего пренебрежения не выдал, оставаясь в рамках этики личных стражей: дела объекта защиты всегда приоритетны и необсуждаемы.

— Вы — да, — согласилась девочка, — но она — нет.

— Я нет?

— Ты другая, — пояснила малышка. — Как Карон. Он отличается от его величества.

Девочка замолчала то ли не желая продолжать, то ли не считая нужным объяснять элементарное для нее знание. Вместо этого она обошла кровать, осторожно тронула небольшую синюю коробочку, приоткрыла крышку и тут же закрыла, недовольно оттолкнув ее в центр кровати.

— Позволите взглянуть? — маг сделал шаг вперед и, дождавшись равнодушного пожатия плечами, заглянул внутрь. — Из последнего выпуска, — прокомментировал Эйстон подарок императора. — Полностью готов к работе. Примерите?

— Он не снимется, если примерю, — с негодованием отказалась Митара. — А я не хочу, чтобы за мной следили. Это… кощунство так поступать.

— На Востоке не носят браслеты? — заинтересовалась я. Память не преминула выдать эпизод с Тордаком, но у юноши был браслет и он не был столь категорично настроен именно против данного аксессуара.

— Вольные не носят браслетов, — с гордостью сказала девочка. — Вольные не кланяются вашему идолу.

— Идолу?

— Императору, — скривившись, пояснила девочка. — Но нас осталось так мало…

— Больше, чем хотелось бы империи, — усмехнулся Эйстон и добавил: — Такие разговоры не сделают вам чести, юная леди. Его высочество будет недоволен.

— Его высочество разрешает мне говорить!

— Но не со всеми, верно? — Девочка помрачнела. — С леди Кирин не стоит говорить о политике. Его величество будет крайне недоволен.

— Его величество не мой господин.

— Но он господин вашего хозяина, — спокойно пояснил Эйстон. — Будет лучше, если мы уйдем и все вместе сделаем вид, что ничего не было. Кириниса, — официально обратился ко мне маг, — вам еще нужно успеть переодеться к ужину. И, как мне сообщают, — он взглянул на браслет, — у вас весьма настойчивые гости. Мое почтение, Митара.

Маг взял меня под локоток и вывел из комнаты. Девочка ничего не говорила, лишь грустно провожала меня глазами. Как будто уже не в первый раз ее так стремительно покидали.

— Зачем? — едва оказавшись в коридоре, громко спросила я, вырывая свою руку из захвата. — У нас еще есть время.

— Вам не стоит общаться с, — Эйстон усмехнулся, — вольными. Они несколько далеки от идеологии, но сил отстоять свой уклад у них не нашлось. А эти их речи — бесполезная трата времени.

— Возможно, но… У нее нет браслета, почему?

— Они не приняли империю, — спокойно ответил маг. — Но император простил их дерзость.

— Но если он простил их, почему их так мало? — мне не давал покоя этот вопрос. Ведь, если они являются частью нашего сообщества, почему о них никто не знает?

— Им подарили прощение, позволили жить на прежних местах, но… закон не защищает вольных. Они вне закона, а значит рабы. Большинство столичного обслуживающего персонала именно из их числа. Разве вы не заметили сходства?

Я замерла. Да, сходство с теми, на ком никогда не останавливался взгляд, было. Смуглые, невысокого роста, темноволосые люди с несколько более узкими глазами, чем были у нас. Быстрые и незаметные, стремящиеся как можно лучше выполнить свою работу и скрыться с глаз, ведь все привлеченное ими внимание оборачивалось наказанием. Для них. Любой столичный житель мог легко выместить злобу таким образом, а если еще и высказать недовольство поведением раба… Да уж, приятного мало. Но это