Эсхатологическое ожидание

Эсхатологическая атмосфера видна из восклицаний, связанных с благодарственной трапезой: «Осанна Богу Давидову!», «да придет благодать, и да сгинет этот мир!», и по-арамейски – «Маранафа!» (ср. 1 Кор 16:22). Выражение «маранафа» может означать либо «Господь пришел» («Маран ата»), либо, скорее, «приди, Господь наш» («Марана та»). Последнее понимание созвучно греческому призыву в Откр 22:20: «Гряди, Господи Иисусе!»

Дидахе 16 показывает, что эсхатологический настрой, характерный для проповеди Иисуса и первых посланий Павла, еще не угас: «Бодрствуйте… будьте готовы. Ибо не знаете часа, в который наш Господь придет» (Дидахе 16:1). Лжепророки, о чьем явлении предупреждают эсхатологическая речь в евангелиях (Мф 13:22; Мф 243:24) и более поздние тексты Нового Завета (1 Ин 4:1; Откр 16:13; 19:20; 20:10), в любой момент могут совратить людей наивных и беспечных, а «обманщик мира», который будет выдавать себя за «Сына Божьего», явит ложные «знамения и чудеса» (Дидахе 16:3–4). Однако в Конце явление Иисуса с его небесной свитой возвестят три «знамения истины»: откроются небеса, вострубит ангел, и воскреснут праведные мертвые. «Тогда мир увидит Господа, идущего по облакам небесным» (Дидахе 16:8).3

Часто думают, что Дидахе как бы обрывается на полуслове и что в нем нет законченности. Между тем, скорее всего автор сознательно избрал именно такую концовку, яркую и драматическую.

В Дидахе подробно и красочно описывается жизнь и устройство иудеохристианской церкви. Вполне можно утверждать, что это последнее свидетельство на сей счет иудейского автора, и уж точно единственное, которое свободно от вездесущего влияния Павла и Иоанна. Теперь зададимся вопросом относительно образа Иисуса в Дидахе. Как понимал Иисуса автор этого раннехристианского учебника?

Начнем с лексики. Если Павел чуть не называет Иисуса Богом, Дидахе содержит иную картину.

• Слово «Бог» встречается десять раз, в том числе в глубоко иудейском выражении «Бог Давидов» (Дидахе 10:6), но Иисус нигде Богом не назван.

• Божественный титул «Отец» (или «Отец наш») встречается десять раз, но не сказано, что Бог – именно Отец Иисуса.

• Титул «Господин» («Господь») встречается двадцать раз, но всегда применительно к Иисусу, а не к Отцу Небесному.

Дальше. В шестнадцати главах Дидахе (около 2000 слов) титул «Христос» нигде не используется само по себе. Не подчеркивает автор и мессианство Иисуса. Отсутствие мессианской христологии отличает Дидахе даже от очень ранней христологии Деяний, но созвучно нежеланию исторического Иисуса принимать титул «Мессия» (см. главу 2). Двойной титул «Иисус Христос» появляется лишь однажды в благословении: «Ибо через Иисуса Христа – Твоя во веки есть слава и сила» (Дидахе 8:4), причем не исключено, что слово «Христос» здесь добавлено древними переписчиками. Следует также подчеркнуть, что автор Дидахе совершенно избегает называть Иисуса «Сыном» или «Сыном Божиим». Сказано лишь, что «Сыном Божиим» будет называть себя антихрист, «обманщик мира» (Дидахе 16:4).

Самая интересная особенность христологии Дидахе состоит в использовании титула «Раб Твой», который сопровождает имя Иисуса четыре раза (три раза в греческом тексте и один – в коптском переводе). Греческое слово pais может означать и «раб», и «отрок», и некоторые переводчики Дидахе, явно из христианских соображений, предпочитали второй из этих вариантов, как не слишком далекий от понятия «Сын». А ведь если задуматься, перевод «Иисус, Раб Твой», напрашивается! Как мы уже сказали в главе 3, титул «Раб» (или «Раб Божий») был одним из самых ранних титулов Иисуса в Деяниях апостолов. А поскольку и в Деяниях (4:25), и в Дидахе (9:2) Иисус и Давид названы pais в соседних отрывках, выражение должно иметь одинаковый смысл применительно к Иисусу и Давиду, – вопреки авторитетному специалисту по Дидахе, доминиканцу Жану-Полю Одэ.4 Иными словами, если мы правильно понимаем слово pais, из всей раннехристианской литературы в Дидахе используется наименее возвышенный из титулов по отношению к Иисусу.

Согласно Дидахе, Иисус есть Раб Божий, великий эсхатологический учитель, который вскоре явится вновь и возьмет рассеянных членов Церкви в Царство Божье. Нигде в этом древнейшем описании иудеохристианской жизни не заметно идеи искупления. Нет ни намека на жертвенный характер смерти Иисуса и ее символическое (как у Павла) воспроизведение в обрядах крещения и Евхаристии. Надо ли говорить, что отсутствует и Иоаннова концепция вечного творящего Логоса…

Одним словом, переданный иудейскими учителями иудейским слушателям, образ Иисуса в Дидахе (как и в Деяниях) оставался близок к древнейшей традиции, отраженной в синоптических евангелиях. Переход к восприятию Иисуса как сверхъестественного существа, а не просто харизматического пророка совпал с переменами географическими и религиозными, когда христианское благовестие вышло за пределы галилейско-иудейской культуры на просторы языческого греко-римского мира. Исчезновение иудейских учителей открыло ворота необузданному «оязычиванию» и последующей «деиудаизации» (а впоследствии и «антииудаизации») христианства.

Неудивительно, что в Дидахе нет ни следа враждебности к иудеям. Более того, слово «иудей» вообще отсутствует – явно потому, что автор и большинство его первоначальных читателей относили себя к иудейскому обществу. Значение этой молчаливой солидарности с потомками патриархов и Давида станет понятнее, когда мы достигнем следующей остановки на нашем пути: Послания Варнавы.

Судя по всему, псевдонимным автором Послания был грекоязычный языкохристианин. Оно написано после 70 года, поскольку в нем упоминается разрушение Иерусалимского храма врагами иудеев, римлянами (Вар 16:4). Вместе с тем не отражено восстановление Иерусалима как языческого города Элия Капитолина Адрианом и второе иудейское восстание против Рима под руководством Симона бен Косибы (Бар Кохбы). Значит, верхняя временная граница – не позже 132–135 годов.

В Послании Псевдо-Варнавы можно выделить два раздела. За длинной антииудейской диатрибой (главы 1–17) следует моральное наставление (главы 18–21), в котором использован иудейский трактат о двух путях (здесь – путь света и путь тьмы), сходный с разделом Дидахе о пути жизни и пути смерти.

В плане христологии очень важен первый раздел. Сразу очевидно, что, в отличие от Дидахе с его педагогикой, перед нами – конфронтация. Речь идет о двух группах – «мы» и «они» – каждая из которых считает ветхозаветные писания своей собственностью.

«Мы» – это христианская община, назидаемая ПсевдоВарнавой, а кто такие «они» – неясно (только ясно, что иудеи). Автор уверяет читателей в правоте своей партии и в том, что «они» всегда были и будут неправы. Его аргументация выдает довольно широкое и глубокое знание греческой Библии или текстов-доказательств, то есть подборок ветхозаветных отрывков, считавшихся пророчествами о новозаветных персонажах и событиях. В науке эти подборки обычно называются «свидетельствами» ( Testimonia ). Очевидно, Testimonia создавались на волне дебатов вокруг Писания, наподобие тех, что отражены в Деяниях апостолов (см. главу 3).5 Кумранская «Мессианская антология» (4Q174) и «Флорилегий» (4Q175) показывают, что такие цепочки (катены) цитат существовали среди иудеев уже в дохристианские времена.