О, да он просто читает мои мысли.

Плюхаюсь на травку. Ой, она мокрая! И сидеть жестко! Нет, я к такому не готова, а можно хотя бы покрывалко постелить?

— Делаем скручивания на пресс!

Скручиваюсь! Пресс, дорогой, поверь мне, так надо. Мы сейчас поскручиваемся, а потом пойдем покушаем, я обещаю.

— Стоп! Пятнадцать отжиманий — девочки, двадцать пять отжиманий — мальчики!

А есть вариант для нормальных существ?

— ЖИВО!

Ыы-ы — ы.

Встала в планку.

Плюх! Руки разъехались на мокрой траве, и я уткнулась носом прямо в землю.

Земля моя, земля… как в тебя зарыться?

— Делать, паршивцы!!

Приподнимаюсь! Встаю в планку!

Начинаю опускаться и…

Плюх! Ну я же соскальзываю!

— Немного мотивации. Все, кто не сможет выполнить упражнения с первого раза, останутся со мной на дополнительные занятия!

А-а-а-а!

Могу!

Я всё могу!

Делаю пятнадцать отжиманий не глядя! Да это же самая мотивирующая мотивация в моей жизни, я до этого момента даже не знала, что умею отжиматься!

— Бег на месте!

Да мы же уже бегали!

Вскакиваю. Бегу.

— Смотрим на меня! Делаем по кругу: выпад на левую ногу, присед, выпад на правую ногу, прыжок на месте!

Шш-ш-ш-ш!

Через пятнадцать минут активных прыжков, выпадов, скручиваний и прочего, я лежала на травке, чувствуя, как подрагивают где-то в ногах мышцы, о существовании которых я даже не знала и думала о том, что это травка — лучшее, на чем я лежала в своей жизни.

— Напоследок делаем берпи!

Шиплю. Очень грустно шиплю.

Я готова делать ноги, но не берпи. И я бы сбежала, но уже не добегу.

— ВСТАТЬ! БЕРПИ, Я СКАЗАЛ!

Хочется плакать. И тортика.

Встаю. А, нет… сейчас-сейчас… вот теперь встаю.

Смотрю по сторонам, чтобы понять, что это за загадочный берпи и вижу таких же загнавшихся однокурсничков. Хотя ладно, в состоянии переваренного овоща только половина, вторая сурово хмурит брови и всем видом показывает: «мы и не так разминались в этой жизни».

Грущу.

— Змеиная, тебе нужно отдельное приглашение?!

Падаю.

Вернее, это должен был быть присед, но что получилось, то получилось…

И-ы-гысь!

И… гысь!

Один берпи сделан. А колотящееся в груди сердечко недвусмысленно намекает, что если я сделаю второй, то это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

— Закончили! — слышу благословенное. — Ваша полоса препятствий называется «ясли», запомнить и не путать! Запомнили? Бегом на старт!

Бегу!

Только в другую сторону, а то что-то я не готова… Невидимая сила ловит меня прямо в воздухе и как тростинку кидает в сторону полосы.

— Змеиная, р-работать!

Шш-ш — ш!

Нельзя швырять змею, иначе в следующий раз змея швырнется на тебя!

Встаю на зеленую полоску старта.

Полоса препятствий для самых маленьких составляет всего метров десять в ширину и неизвестно сколько в длину — впереди, примерно в полукилометре от нас, возвышается высокая стена с узкими выступами и мешает оценить, что там после неё. До стены вся дорожка покрыта вязким песком. Бежать, конечно, по такому сложно, но выглядит все равно довольно безобидно. Не знаю, заберусь ли на стену, но добежать до нее должна. Вот только чует мое загнавшееся сердечко серьезный такой подвох…

И не зря:

— Первое испытание полосы — бег с препятствиями! Над вами стоят прикрытые пологом невидимости старшекурсники-боевики, цель которых сбить как можно больше новичков, чтобы сдать зачет по прицельному бою! Учтите, щадить не будут! Приготовиться… марш!

Ну и зачем меня сбивать, я же и сама собьюсь, ыы-ы!

Бегу. Опять куда-то бегу. Хочется верить, что на выход, но надежды мало.

Бух!

Что-то мягкое и тяжелое врезается прямо в меня, и я плюхаюсь на песок.

— Астра, давай, не зевай! — сквозь звон в ушах слышу голос Демьяна, а затем чувствую, как крепкие руки ставят меня на ноги. Это зря… это он очень даже… падаю! — Астра, не время сдаваться, иначе мы останемся здесь все вчетвером!

Останемся… здесь… с НИМ… Боги, помогите!

Собираю силу воли в кулак!..

Просачивается, зараза!

Бегу!

Вернее, летаю мячиком между Демьяном и Ником, которые то и дело отталкивают меня с пути огромных мешков, которыми пытаются нас сбить жестокие невидимые старшекурсники. Причем такое ощущение, что целятся они по большей части в меня. Может быть, поспорили, кто из них будет уносить мое бездыханное тело с поля?

Бух!

Еще один мешок, несмотря на наши общие старания (я просто старалась не мешать меня отталкивать) всё же врезается мне прямо в голову, и в глазах темнеет.

Не могу, я больше не могу…

— Гарвин! — вдруг слышу насмешливый голос вдалеке, от которого внутри всё переворачивается. — У твоих бойцов настолько прицел сбился, что они всё время только в одну студентку попадают?

Ректор! Мой ректор пришёл!

— Андриан, не лезь в мой воспитательный процесс! — тут же улавливаю недовольный ответ своим острым слухом.

— Гарвин, не забывай, что ты моих студентов воспитываешь.

Следующий мешок, прилетевший мне в спину, не позволил услышать окончание ну очень интересного разговора, но как только я в очередной раз с трудом соскребла свое измученное тельце с песка, больше мешки в меня не попадали.

Поэтому до стены мы всё-таки добежали, хоть и одними из последних.

Подойдя вплотную к деревянной шершавой поверхности и уперевшись руками в колени от усталости, я задрала голову, и та сразу закружилась. Стена вблизи оказалась еще выше, чем выглядела издалека.

— Я не заползу, — обреченно шепчу.

— Заползешь, — глаза Демьяна горят таким азартом и желанием быть лучшим, что мне невольно становится стыдно от своей слабости. — Ник, подсади! Я буду помогать сверху.

— Мила, ты как? — Ник смотрит на подругу с не меньшей тревогой, чем на меня. В человечку мешки хоть и не попадали, но выглядит она тоже не очень. Но молчит.

— Я постараюсь, — отвечает с сильной одышкой, но по тому, как трясутся её коленки, становится понятно, что добежать сюда для неё уже стало большим подвигом, а о том, чтобы еще и куда-то лезть, речи даже не идет.