— Я не буду тебя трогать. Просто останься в моей спальне, ладно?

Ах да, моя комната ведь совсем сгорела. А вместе с ней и одежда, и книги. Пожалуй, некоторое время придется терпеть неудобства, прежде чем Тхэш найдет новые вещи.

— Хорошо. Но сначала вылечу Тхэша.

Мне было плевать, нравится это Ладону или нет. И наверное, мое лицо выражало эту решимость, потому что мужчина согласился.

Уже потом, после того, как я все-таки поймала расстроенного Тхэша и едва ли не силой залечила ему спину, помыла Рыса и Ларана, уложив их спать в соседней комнате, и умылась сама, наблюдала за Ладоном, готовящимся ко сну. Вообще мне казалось, что он не спит в человеческом обличье. Ошибалась, по-видимому.

— Не бойся, — фыркнул он, — штаны снимать не буду. Чтобы тебя не смущать.

— Или не веселить, — фыркнула я.

Увернулась от метко брошенной подушки и вдруг вспомнила, что спать-то мне не в чем. Сомнение усилилось, едва я посмотрела на белоснежные простыни, подушки и одеяла. Жалко было портить такую чистоту пусть и домашним, но все равно не предназначенным для сна нарядом.

— Ладон, а у меня же все вещи сгорели. Мне спать не в чем. И ходить.

— Знаю, но пока ничего сделать не могу. Тхэш закажет завтра для тебя одежду. Хотя в чем тебе спать, найдем. Моя рубашка тебе будет как платье.

— Или как палатка. — Я с сомнением посмотрела на широкоплечего Ладона.

Но переодеться в чистую, приятную на ощупь светлую рубашку было очень приятно. И сразу захотелось растянуться на постели и как следует отдохнуть, потому что сон перед пожаром и тревожный сон после ссоры отдыха не принесли.

— Ты не ужинала, — напомнил Ладон. — Перекуси немного.

— Давай, — я зевнула. — Только чуть-чуть. А то не дам тебе спать.

Мне протянули бокал красного вина и небольшую чашечку с чем-то явно мясным и вкусным.

— Это что?

— Это отварная курица с морковью и фасолью. Попробуй, по-моему, неплохо.

Было действительно вкусно. И вино, к счастью, оказалось полусладким. И пусть не подходило к мясу, все равно мне нравилось. Это когда же Ладон успел изучить мои пристрастия?

Так мы ужинали. Вечер плавно перетекал в ночь. Я сидела на кровати, потягивая вино, Ладон — прямо на столе. Его порция была значительно больше моей. Невольно я рассматривала этого мужчину, который был по пояс голый, и так же невольно отмечала хорошо развитую мускулатуру, красивый, пожалуй, слишком темный для севера, цвет кожи. Меня всегда привлекали мужские руки. Руки Ладона я бы с удовольствием нарисовала.

— И чего ты так меня разглядываешь? — спросил он и заставил меня слегка покраснеть.

— Просто размышляю.

Я поставила пустой бокал на стол и, игнорируя легкое головокружение, залезла под одеяло. Было удивительно хорошо и не хотелось думать ни о чем. Голос Ладона словно доносился откуда-то издалека.

— Спишь уже? А поцелуй на ночь?

— Ты обещал не трогать меня. — Я, собственно, ничего не имела против поцелуя.

Так, вредность взыграла.

— Как скажешь. — Я не видела его лица, но могла поспорить, что Ладон улыбнулся.

Мужчина опустился рядом, не став укрываться, и повернулся ко мне лицом.

— А обнять тебя хоть можно?

— Обнимай.

Я зевнула и не стала сопротивляться, когда Ладон прижал меня к себе. Довольно удобно, тепло и… безопасно, что ли.

— Спокойной ночи? — Голова кружилась все сильнее.

— Рядом с тобой ночь спокойной не получится. Когда разрешишь себя поцеловать, дай мне знать, ладно?

— Разрешаю, — вздохнула я.

Он не стал меня мучить, к счастью. Видел, наверное, что я почти сплю, поэтому просто прикоснулся губами к виску. Но и это невинное прикосновение вызвало во мне дрожь.

— Что со мной происходит?

В этом состоянии, опьяненная вином и сонная, я говорила все, что думаю, совсем не обращая внимания на доводы разума, который все-таки требовал кое-что сохранить в тайне.

— Сама-то как думаешь?

— Не хочу, — вздохнула я. — Я должна тебя ненавидеть.

— Кому должна? Я тебе хоть что-нибудь сделал?

— Да! Ты меня похитил, разлучил с семьей, напугал. Мало? Ты на меня кричал. И… и целоваться лез.

— И еще полезу. — Он довольно улыбнулся.

Полез. Рука прошлась по моей ноге и замерла на бедре, совсем легонько его поглаживая. Но от этой простой ласки хотелось выгибаться и мурчать. Губы прижались к моим, лишили дыхания и сна. Хорошо, что я лежала, иначе этот напор было выдержать сложно.

— Если мы и дальше будем так лежать, то займемся любовью, — прошептал Ладон, отчего я окончательно проснулась и покраснела.

— Этим все равно все кончится, да?

— Разумеется. Но не сегодня. Ты хочешь спать?

Я кивнула, и какая-то часть меня порадовалась, что мужчина убрал руку. А другая часть разочаровалась, она была не против и дальше спать в таком положении. Раздался стук, непривычно громко прозвучавший в комнате.

— Ладон, ты какого здесь…

Тхэш остановился посреди комнаты, глядя на кровать.

— О, Эльчонок, вы помирились! Молодцы. Слушай, там к Элле пришли… надо бы разобраться.

— Не дадут тебе поспать. — Ладон усмехнулся. — Иди. Но недолго.

Наг почему-то заволновался. Он переводил взгляд то на меня, то на Ладона.

— Лучше бы тебе пойти с ней, — к удивлению, выдал Тхэш. И добавил, уже с явственно слышимой опаской: — А еще лучше — без нее.

Я озадаченно взглянула на Ладона, но тот, похоже, тоже не понимал, в чем дело. Однако пожал плечами и взял меня за руку, вынуждая подняться с постели.

— Пошли. Посмотрим, кого там принесло.

— Э-э-э, — я оглядела свои голые ноги, — Ладон, я в рубашке.

— Она закрывает все, что нужно.

Так-то оно было так, но все-таки мужская рубашка в качестве единственного предмета одежды на мне не годилась для встречи гостей.

— Это не очень прилично, — начала было я.

И почему мне до сих пор казалось, будто Ладону есть дело до приличий?

— Зато красноречиво. Я хочу, чтобы каждый раз и навсегда уяснил, кому ты принадлежишь.

Это он о себе, похоже. Самонадеянный какой. Я — своя собственность. А то, что Ладон может со мной сделать все, что придет ему в голову, не считается. Я ведь не завишу от него как личность. Наверное…

— Ладон, может, оставишь ее со мной?

— Чтобы все решили, будто я ее прячу? Они ничего ей не сделают, ты и сам знаешь.