– Есть лучше предложение, – поспешил вмешаться я. – Идём вон в то заведение с кружкой над входом и выпьем местного пива для успокоения нервов. Но не просто так выпьем, а за здоровье царя Гороха с супругой и всяческое процветание родного Лукошкина!

– За родину, короче, – согласились мои сослуживцы.

Мы дружно свернули с улочки, прошли десяток шагов вниз и попали в местное кафе. Ну или трактир, или кабак, или пивную, или как у них там по-чешски называются подобные заведения.

Внутри царил уютный полумрак, ни одного окна, зато полыхал камин, и на каждом из четырёх столов горели толстые свечи. Мы уселись за свободный: Митя и Баба-яга с одной стороны, я с другой. Подскочившая девица с роскошной грудью и впечатляющими бёдрами улыбчиво спросила:

– Цо паньство буде пить?

– Пиво, – за всех ответил я.

– Трши пива, – кивнула девица и, шурша по полу длинными юбками, ушла к стойке.

Буквально через минуту она поставила три большие глиняные кружки с пенной шапкой на стол и спросила ещё раз:

– Цо паньство буде исть?

– Мясо, хлеб, сыр, колбасу, – наугад ответил я, получив одобрительный кивок, улыбку и игривое подмигивание.

– Где ж вы так по-чешски говорить навострились?

– Сам не знаю, Мить, – пожал плечами я. – По-русски говорю, наверное, они и так понимают.

– Да просто жили раньше на земле славян три брата: Лях, Чех и Рус, – вспомнила Баба-Яга слова польского таможенника, – от них ужо и пошли все наши народы, – пояснила она, приложившись к кружке. Белая пена осела у неё под носом дедморозовскими усами, но старушка довольно прищёлкнула языком. – Да пейте уже, чего там!

– Звучит как тост, – приподнялись мы с Митькой, осторожно чокаясь глиняными кружками.

Пиво было невероятно вкусное и пилось легко, весело и умиротворительно, а самое главное, не било по мозгам, оставляя голову ясной. Удивительное дело, но, быть может, в первый раз за всю нашу длинную дорогу мы оценили настоящее заграничное гостеприимство, позволив себе расслабиться и, как говорится, отвести душу.

– Девушка, можно пиво повторить, пожалуйста!

– Ано, пан офицер!

Потом к нам подсели двое толстых стражников с добродушными красными лицами, словно близнецы бравого солдата Швейка. Выпили, поговорили о службе. Заиграла народная музыка, в круг каминного света шагнули два барабанщика и скрипач. Парни умели зажечь публику…

– Ещё пива-а!

Бабка, сунув длинный нос на кухню, на пальцах разъясняла румяной поварихе, что чешские палачинки – это вовсе не русские блины, сбивчиво диктуя собственный рецепт наизусть. Повариха смущённо кивала.

Митька, широко покачиваясь, распевал в компании трёх-четырёх чехов помоложе что-то вроде: «Майя, злата пчэлка Майя-а!»

Мы травили анекдоты, смеялись и пили «Козел» и «Крушовице», тёмное, светлое, красное, резаное, местное, соседское, свежее, выдержанное. Поднимали тосты, стукались кружками, хлопали друг друга по плечам, кажется, даже клялись в вечной дружбе и приглашали в гости. Это невероятное чешское пиво действительно что-то делает с людьми…

Выходили последними, когда кухня уже пару часов как закрылась, а улыбчивая официантка отчаянно зевала за стойкой. Нашего младшего сотрудника пришлось уводить силой, не потому что он набрался (Митю пивом с ног не свалишь), а просто ему тут очень нравилось, и он был твёрдо уверен, что тоже очень нравится здесь всем.

На улице уже стояла глубокая ночь. Всё дышало озоном, прохладой и свежестью, мы огляделись по сторонам и вдруг практически одновременно поняли, что не знаем, куда идти.

Где мы оставили дьяка с избушкой? У кого спросить, если прохожих не видно, а в окнах домов давно погас свет? Да и что спросить? Лично я вряд ли сумею перевести на чешский «вы не видели тут нашу избушку на курьих ножках?». Язык, конечно, похож, но не настолько же…

– Вроде как бы мы оставили её на берегу реки, – предположил я.

Митя согласно икнул, Яга одобрительно хихикнула, это всё пиво. Ноги у бабки здорово заплетались, а учитывая, что она со своей костяной ногой и так прихрамывает, далеко в поиске мы бы не ушли. Решение могло быть только одно.

– Младший сотрудник Лобов, помогите главе нашего экспертного отдела.

Митя попытался ответить, но вышло что-то вроде:

– Ссушию-у-уся-а!

В этот момент из-за поворота раздались тяжёлые шаги, и я ринулся вперёд, держась за стеночку, потому что очень мне надо было спросить, где мы, где река и где дьяк в избушке.

Подчёркиваю, пьяными мы не были. Чешское пиво очень лёгкое и слегка весёлое, не более. Поэтому когда за углом я вдруг столкнулся нос к носу с великаном, то нисколько не удивился. А чему? Да у нас тот же Митяй под два метра с хвостиком.

– Доброу ноц, – вежливо кивнул мне высоченный тип с рыжей всклокоченной бородой и в длинной меховой куртке, из карманов которой выглядывали… дети.

– Педофил… – ахнул я, тут же праведный гнев захлестнул мою горячую голову. – А ну стоять, маньяк озабоченный! Приказываю сию же минуту отпустить детишек!

– То е злобиви диты, – попробовал было оправдаться великан, но я уже начал засучивать рукава. – Цо делашь, пан офицер?

– Бить тебя собираюсь.

– Цо?! Я есм те главу кусну!

Великан ощерил страшную пасть с пеньками гнилых зубов, словно и впрямь надеялся, что я просто так позволю откусить себе голову. Хотя, честно говоря, он бы, возможно, и справился, сила была на его стороне, но в эту минуту раздалось грозное бабкино:

– Хи-хикс!

Чешский великан замер, а Баба-яга, сидя на Митькиной шее, без дальнейших разговоров огрела его клюкой по башке. Рука у нашей седенькой домохозяйки тяжёлая…

– Цо делашь, бабичка?!

– По-моему, он вас старухой обозвал, – почему-то решил я и, пользуясь заминкой противника, в прыжке врезал ему между ног. Да, мне пришлось подпрыгнуть, но я попал коленом, куда целился. Пиво «Козел» действительно добавляет прыгучести!

Рыжебородый великан мешком осел наземь, а дети, выбравшись из его ужасных карманов, с визгом дунули по домам. Уверен, что они усвоили урок и теперь станут очень послушными, всегда возвращаясь к родителям до наступления темноты.

– Ещё раз увижу, под суд отдам, и будешь у меня пожизненно деревья на Колыме пилить, а местный криминалитет весьма своеобразно принимает тех, кто идёт по статье «педофилия». Я доступно излагаю?

Великан на четвереньках скрылся в какой-то сточной канаве, даже не дослушав мою воспитательную речь. Жаль, конечно, что мы не успели спросить у него, как пройти к реке, но зато сделали одно доброе дело.

– Куд-куда ити пркажети, Нкита Ивныч?

– Идём по улице вниз, – подумав, решил я. – Реки, как правило, выбирают низины, а не горы. Школьное образование великая вещь…