– Нам прислали цветок, – сказала она, сжимая руку матери.

Дина замерла. Закрыла глаза, тяжело вздохнула.

– Значит – правда. Очень хотелось надеяться, знаешь ли, что мне все померещилось. Но выходит – ни малейшей надежды нет.

Дина сжала кулак и принялась стучать по колену. Виктории пришлось взять ее за руки и слегка встряхнуть.

– Ты знаешь, – Дина подрагивала, – трудно привыкнуть к мысли, что кто-то подписал тебе смертный приговор. Особенно, если это Вадим.

Нам нужно уехать. Куда-нибудь далеко, лучше всего – за границу… Тебе нельзя оставаться здесь одной. Ты ведь понимаешь?

– Конечно, мама, мы уедем. Нужно бросить все и бежать прямо сегодня. Может быть, даже сейчас. Кредитка у тебя с собой. Если ты переоденешься и мы пойдем прогуляться налегке, без вещей, никто ничего не заподозрит. Доберемся до аэропорта. Улетим в Москву, снимем квартиру, дождемся визы…

Виктория воодушевлялась, рисуя картину будущей свободы. Как она устала за эти два года.

И почему ей раньше не пришло в голову бежать от этого кошмара?

– Да, да, – повторяла Дина задумчиво. – Но есть одно маленькое но, – она взглянула на Викторию. – Нужно закончить.

Дина подняла на Вику глаза. Выражение ее лица было жалким, просительным. И Виктория поняла, почему ей не приходила в голову мысль бежать.

Вот он ответ, перед ней. Дина ни за что не отпустила бы ее. Это ведь она стремилась установить торжество справедливости для обиженных женщин. И после уже не могла отступиться. Ей хотелось переживать сладкое чувство отмщения вновь и вновь. Пусть даже в заложниках оказывалась собственная дочь… Если бы она собралась бежать раньше, мать наверняка нашла бы средство остановить ее. Достаточно симулировать обычный сердечный приступ и Виктория бы никуда не делась.

– Мама, – сказала она, – все зашло слишком далеко. О каких делах ты говоришь?

– Я недавно познакомилась с одной женщиной. Она работает у Кати Амелиной. Ее муж…

– Хватит, – оборвала ее Виктория. – Все эти истории похожи друг на друга как две капли воды.

Я тебе сама могу рассказать. В молодости она любили друг друга и переживали трудные времена. Со временем карьера пошла в гору, чувства – на убыль и вот, в тот самый момент, когда зеркало безжалостно отражает ее увядшее лицо, он объявляет, что собирается ее оставить ради какой-нибудь молодки. И не просто оставить, а оставить с носом: без привычных средств к существованию. И…

– Как ты можешь? – перебила Дина. – Это ведь не пересказ романа с вымышленными героями. Это реальная жизнь, где все настоящее: боль, слезы, отчаяние. Зачем ты так?

– Мама, мы не можем помочь всем. Давай подумаем о том, как бы помочь себе.

– Вика, я не смогу забыть эту женщину. Ее муж – негодяй, каких мы еще не встречали. Если не хочешь, я не стану пересказывать тебе ее историю. Но поверь, он – что-то типа того маньяка, который преследует тебя. Он пьет, избивает ее…

Виктория поморщилась.

– Ну прости, не буду. Я уверена, что развод не освободит эту бедную женщину от того кошмара, в котором она живет. Он найдет ее даже на другом конце света…

– Нас тоже могут найти, мама.

– Я знаю, – проникновенно сказала Дина. – Мне действительно показалось, что ее положение сродни твоему. Давай попробуем помочь ей…

«Попробуем – хорошо сказано», – подумала Виктория. Помогать придется ей одной. Она посмотрела на Дину: мать так страстно просила ее за неизвестную женщину, с таким нетерпением ждала ответа… У нее мягкое сердце, но мама почему-то совсем не жалела ее. Может быть, Викторию не за что жалеть: она молода, известна, красива, богата и сама себе хозяйка. Если не считать, что все деньги лежат на мамином счету и Виктория даже не знает, сколько там накапало на сегодняшний день.

Вика вздохнула.

– Хорошо, мама. Но это – в последний раз.

Я займусь этим делом, а твоя задача – подготовиться к отъезду. Я хочу, чтобы мы выехали до того как получим цветок. Может быть, нам удастся выскользнуть незаметно, пока Вадим будет занят…

– Ты умница, моя девочка. – Дина поцеловала Викторию в щеку. – Я горжусь тобой. Пусть все будет так, как ты сказала. А теперь я, пожалуй, пойду соберу вещи. Подожди меня здесь.

С этими словами Дина засеменила по парковой дорожке к своему корпусу. На губах ее играла легкая улыбка. Все складывалось так, как она хотела…

Читая письмо Кати Амелиной, Дина глотала слезы и пила валидол – так разболелось сердце.

Каким-то шестым чувством Катя догадалась, что Дина имеет отношение к скоропостижной кончине ее мужа. При каждой встрече она смотрела на Дину вопросительно, словно ожидая, что та подтвердит ее догадку. Разумеется, ничего конкретного ей Дина тогда не сказала, но и не отказалась от Катиной настойчивой благодарности в пятнадцать тысяч долларов, приняв которые, окончательно убедила женщину, что имеет отношение к переменам в ее судьбе. Катя вряд ли догадывалась о механизмах, с помощью которых Дина воздействует на судьбу.

Поскольку муж по единодушному заключению врачей и следователей скончался в результате несчастного случая, она считала, что Дина владеет оккультными средствами типа черной магии.

Десять из восьми женщин уже расплатились с нею, наученные своими предшественницами, с которыми подружились в квартире на Декабристов. На очереди были скуповатая жена Марата Алимова и Рита Свешникова, еще не успевшая полностью вступить в права наследства. Деньги стали для Дины ничуть не меньшим стимулом помогать женщинам, чем чувство справедливости, которую она творит своими руками, по собственному выбору и по собственной воле. Сотрудница Кати Амелиной, та самая, о которой она только что рассказывала Виктории, уже приезжала к Дине со слезами на глазах и мольбой о помощи. Она пообещала Дине двадцать тысяч долларов.

Дина остановилась, обернулась к Виктории и помахала ей рукой. Бедная девочка, ей придется несладко. Но это же лишь мгновение. Зато потом к их услугам будет весь мир.

Вика сидела на скамейке, хрупкая и беззащитная. Глядя на нее, Дина внутренне сжалась: чувство вины подступило к самому горлу. Но она справилась с собой: Виктория дочь своего отца и кто знает, чего ожидать от нее в будущем. Может быть, она подумывала бросить мать одну и без копейки денег. Хорошо, что она во время приняла меры…

Полина возвращалась домой, пританцовывая.

Вспоминала вчерашний вечер с Викторией и думала, что как только переступит порог своей квартиры, возьмет тетрадку и по горячим следам запишет истории, услышанные от Вики. Она настолько увлеклась своим мыслями, что не заметила как оказалась дома. Дверь оказалась открытой. Полина толкнула ее и опомнилась лишь посреди комнаты.

Вещи грудой лежали на кровати, шкафы были открыты, ящики комода выдвинуты. Не успела она прийти в себя, как услышала в коридоре шаги. Господи, что же это?