равными утречком, потом пей медовуху, которая стекает почему-то из вымени козы, а потом к нему в чертог завалится толпа голожопых девиц и будет ублажать до утра. Вот умеют же некоторые себе рай представлять. А то в Христианстве он какой-то безликий непонятный и не желанный вовсе. Кнут в виде ада с чертями и сковородками есть, а пряника нет. Что в том раю христианском делать, вести философские беседы? Ни тебе рубилова, ни пьянок, ни голожопых девушек. Нет. На такой рай с философскими разговорами Брехт был не согласен. Ни разу он не философ.

– Товарищ комдив, – вырвал его прямо с дороги в Вальхаллу чекистский сержант. – Обед скоро закончится.

– Иду.

Люстры хрустальные – бронзовые, колонны мраморные, полы, кстати, тоже, скатерти накрохмалены до такого состояния, что из них крылья самолётов делать можно. Мужики все в орденах или галстуках. Вон, двое даже с шашками. Будёновцы, мать их, Первая конная. Скоробогатова не видно в этом вертепе. Тётки тоже нарядные за столами в платьях с рюшками и воланами. Заповедник коммунизма.

– Пройдёмте, товарищ комдив. – Опять оторвал его чекист. Вот, ведь няньку приставили, а в туалет он тоже его водить будет.

– Как вас звать, товарищ сержант Госбезопасности?

– Сержант Госбезопасности Ильиных.

– Пройдёмте, на самом деле есть хочется, товарищ сержант Госбезопасности Ильиных.

Глава 16

Событие сорок шестое

Наша нация приходит в упадок. Великие мужи перевелись. Уже столько времени ни одного торжественного погребения!

Карел Чапек

Не интересное награждение. Зря только деньги тратил на новую гимнастёрку с бриджами. И, вообще, пребывание в Москве затянулось. Сшил Иван Яковлевич всё у того же лучшего портного Арбата. Спросил, не заказал ли ему френч Сталин, на что ответа не получил. Получил подёргивание уха. И взгляд эдакий. Вот и думай.

Награждал Калинин Михаил Иванович – староста всесоюзный. В Свердловском зале Кремля. Однако Сталина не было. Не очень парадно. Наградили Брехта, как и обещал Лаврентий Павлович, орденом «Знак Почёта», при этом Скоробогатого наградили орденом «Ленина». Обошёл командира.

А вот дальше было чуть интересней. Поляки присутствовали на награждении. Много, не только трое захваченных вместе с золотом. Ещё куча кроме них. Наверное, коминтерновцы, хотя Брехт читал в газетах примерно год назад, что 16 августа 1938 года Исполком Коминтерна в Москве объявил Коммунистическую партию Польши «вредительской» и распустил её. Значит, какую-то новую структуру создали.

Так вот, дальше товарищ Игнатий (Игнаций Гуго Станислав) Матушевский ставший, как объявил Калинин, премьер министром правительства Польше в Изгнании, вместе с женой Халиной Конопацкой вручили Брехту и Скоробогатову ордена Польши. Полковнику Александру Семёновичу Скоробогатову вручили орден с названием «Крест Храбрых», Брехту же аж главный орден Польши – Орден «Белого орла». Оказалось, что это ещё та награда. Это не просто висюлька на груди. Орден носится на ленте через левое плечо. Лента голубого цвета, шелковая, муаровая, шириной 100 миллиметров. Только это не всё. Висюлька тоже есть. Прямо, как у царских генералов в кино. Есть ещё и звезда ордена «Белого орла». Звезда эта носится на левой стороне груди. И выглядят они совершенно по-разному.

Матушевский награду выдал, а когда Брехт на своё место сел, то Мехлис, присутствующий на этом мероприятии, шепнул Брехту, что эти два ордена товарищ Игнатий снял с собственной груди, так как понятно, никто ещё производство новых орденов в СССР не развернул.

После банкета, на котором, награждённый вместе с ними, полковник артиллерист всё пытался Брехта споить, Иван Яковлевич улучил минутку и спросил Мехлиса, когда ему назад двигать. И был огорошен.

– Не торопись. Сам товарищ Сталин хочет с тобой переговорить. Я ему про твои рации рассказал и про спирт, что ты в бензин добавляешь. Он заинтересовался. Сказал, что скоро вызовет.

Иван Яковлевич не то чтобы обрадовался, можно будет Сталину кучу советов про командирскую башенку и алмазы в Якутии надавать, наоборот пакостно на душе стало. Блюхер был любимчиком Вождя и где сейчас? Скоро ещё одного любимчика – Рычагова грохнут. Как там про избави бог от барской любви? Вслух, понятно, ничего не сказал, спросил, а что с дивизией.

– С дивизией? – Мехлис как-то долго и тяжело переключался, – А что с дивизией?

– Куда её пошлют после окончания польского дела? – не отставал Брехт.

– А это? Домой, наверное. Понятие не имею. А что?

– Лев Захарович, а можно отправить её в Петрозаводск. Прикомандировать к 8-й армии.

– В Петрозаводск? Вань, ты не темни. Говори прямо, я пока не пойму ничего. – И чёрными глазами смотрит.

– Хочу служить под командованием Штерна. Он сейчас назначен командующим 8-й армии, а руководство армии в Петрозаводске в Карелии.

– Вот как? – Мехлис подозрительно поглядел на Брехта, отошёл даже. – Значит, знаешь. Нда. Неожиданно. Хреново у нас с секретностью. Повоевать захотелось. Всё не навоюешься. Вон, ордена уже все на грудь не вмещаются.

– Повоевать не хочу. Хочу проверить дивизию в деле. Вы же в курсе, сколько всего у нас нового внедрено. Нужно все эти новинки в деле проверить. Может, не туда идём.

– А Халхин-Гол и Польша – это не проверка. – усмехнулся заместитель наркома в ордена новые ткнув пальцем.

– Нет, конечно. Это избиение младенцев. Нужен настоящий сильный соперник. Поляки вообще не воевали. Сдаются десятками тысяч в плен. Разве это война?

– А финны?

– Финны будут драться насмерть, и они будут биться на своей земле, а против нас первый раз будет генерал Мороз. Всё время был на нашей стороне, а теперь на противоположной. Если в наркомате есть шапкозакидательские настроения, и кто-то вам сказал про лёгкую прогулку, расстреляйте его сразу. Причём, на Красной площади и с объявлением, за что. Это наш главный враг. Шапкозакидатель.

– Развоевался. Ладно, комдив, я тебя услышал. Про Петрозаводск подумаю. Ещё есть вопросы и просьбы? – поскучнел заместитель наркома.

– Есть. Мне нужен Начальник Особого отдела в дивизию нормальный, не дурак. Третий месяц нет. И нужно отправить с Дальнего востока вторую часть дивизии. Там почти две тысячи человек. Колхозники и прочие не боевые части не нужны, а вот остальных нужно отправить в Петрозаводск, если, конечно, дивизию пошлют