– Если вкратце, то демоны победили. Притащили нас сюда, заперли, а ключи, похоже, выбросили, – послышался дрожащий голос, и я подняла голову.

Из полумрака медленно выступали черные решетки.

– Девы, мы в темнице? – спросила я и закашлялась.

– А где же еще? – развела руками целительница. – Не на бал же нас, заговорщиков, приглашать.

– Сколько времени прошло? И где… – Я хотела спросить «остальные», но горло нещадно саднило, и я замолчала. Мы со степнячкой сидели на каменном полу камеры в два раза меньше кельи нашей жрицы Грэ. Прямо напротив решетка двери и массивный замок. Вместо правой стены тоже решетка, только без двери. Из-за нее, обхватив ладонями прутья, на нас смотрела Мэри.

– Около часа, – ответила внучка часовщика Коэна. Я увидела на девушке пояс с ингредиентами и тут же коснулась своего, пузырьки мелодично звякнули. По какой-то причине демоны не потрудились даже разоружить нас. – Ты хотела узнать, где остальные? – Она вздохнула. – Надеюсь, что далеко.

– А я надеюсь, что они завершат ритуал, – раздался еще один голос. Я повернула голову к выходу из… даже не камеры, а, скорее, клетки. Сразу за дверью угадывался узкий коридор, а напротив была точно такая же дверь, а за ней точно такая же клетка, а в ней точно такой же пленник.

– Вьер? – спросила я.

– К вашим услугам, леди Астер, – с горечью сказал он, и во тьме что-то шевельнулось. Чуть дальше на стене между камерами висел чадящий факел, и его неровный свет едва доходил до наших темниц. Но что мне со света, а вот с огня, который, я почерпнула в ладонь…

– Бесполезно! – грустно сказала Мэри, когда зерна изменений слетели с моих ладоней и ринулись к прутьям. Да, железо мне не подчинялось, но я могла заставить его заржаветь или расплавить… Ну, хотя бы попытаться. Металл двери с шипением огрызнулся на магию голубоватыми искрами, осветив черноту прутьев и выкованный поверх них круг силы. – Это камеры для магов.

Вот почему им не было дела до наших ученических поясов. Мы могли опустошить хоть все, толку будет ноль.

– Демоны же не выносят чирийский металл? – Я постаралась подавить детское разочарование.

– Демоны не выносят. Но Первый форт строили не они, – ответила Цецилия.

– Мы все еще в Первом форте? – спросила я и снова закашлялась. – Почему тут так холодно?

– Мы под землей, – пояснила степнячка.

– И тут не принято заботиться о здоровье пленников, – тихо добавил Вьер.

– Как ты? – с беспокойством спросила тиэрца Мэри, а целительница пересела ближе к двери, старательно разглядывая темноту расположенной напротив камеры.

– Жив, – кратко ответил бывший сокурсник. – Рука по-прежнему сломана, кишки горят огнем, а правую сторону лица я вообще не чувствую.

– Кишки меня беспокоят больше всего, – озабоченно сказала степнячка. – Если кровь пойдет горлом, обязательно скажи.

– И что ты сделаешь? – иронично спросил бывший сокурсник. – Прочитаешь молитву вашим Девам? Так не нужно, они вряд ли обратят на меня свое внимание.

– Почему ты еще жив? – вдруг спросила я, вспоминая, как кузен кричал Крису, что Муньера убьют в первую очередь, а потом все смазалось, как на залитой водой картине. Очевидно, что одержимые схватили не всех, и кому-то удалось уйти, спасибо Девам за маленькие радости.

– Потому что господа демоны очень хотели выяснить, один ли я прибыл на Аэру или у меня есть дублер. Так хотели, – тьма в камере напротив шевельнулась, – что даже забыли меня убить, после того как я торжественно харкнул кровью и подтвердил, что нас легион.

– А на самом деле? – спросила я, стараясь унять дрожь.

– Нас много, – ответил Вьер, – тех, кто хочет закрыть разлом. А здесь или на Тиэре, не суть важно. Не получится у меня, придет другой, пусть и через тысячу лет. Но очень бы хотелось, чтобы получилось. Собственно, у Альберта все для этого есть.

– Значит, остальные спаслись? – спросила я и вдруг осознала, как фальшиво прозвучал вопрос. Я сама не верила в то, что говорила, в то, что хотела узнать.

– Отступили.

«Сомневаюсь, – мысленно проговорила я. – Крис бы не ушел без меня».

И вдруг осознала, что думаю о том самом рыцаре, что отказывался даже разговаривать со мной, отказывался смотреть в мою сторону, опасался подходить близко. Да, именно о нем. И именно в нем я была сейчас уверена. Оуэн бы не ушел без меня. Никогда! Чудны дела Дев всепрощающих.

– А что будет, если… – Цецилия замялась и исправилась: – когда они закроют Разлом? Все демоны умрут? Даже те, кто сейчас здесь?

– Вряд ли, – с сожалением ответил Вьер. – Если перекрыть крысиный ход, те крысы, что уже забежали, останутся в доме. Они останутся на Эре.

Он впервые назвал наш мир Эрой. Наш единый мир, каким он был когда-то, до образования черной раны на его теле. Неужели это и в самом деле реально?

– Мой дед говорил, что какой бы паршивой не была кошка, дай ей дом, не пускай на улицу, и она постепенно сама переловит всех блох, – проговорила Мэри.

– Твой дед прав, – голос Вьера стал тих. – Если закрыть ход, закрыть источник, то рано или поздно мы переловим этих тварей. И уничтожим.

– То есть все, что нам нужно сделать, это подождать? – с изрядной долей иронии уточнила я, дыхание туманным облачком повисло в воздухе, а потом исчезло. Девы, как же тут холодно. Я почти не чувствовала кончиков ног.

– Нуууу, – протянул бывший сокурсник. – Боюсь, мы не дождемся ничего хорошего.

– То есть, когда Разлом закроется, когда оставшиеся здесь твари поймут, что новых гостей не предвидится, то они…

– Первым делом убьют нас, – поняла я. – Хотя бы для того, чтобы сорвать злость.

– А еще чтобы сделать больно остальным, – прошептала Мэри. – Очень похоже на правду.

– В других обстоятельствах я бы сказала, что твоя магия для них слишком ценна, чтобы убивать, но теперь… – Я замолчала, вспоминая, как сокурсница стояла на коленях в ангаре и пыталась стереть с рук вытяжку из коры лысого дерева. – Язык не поворачивается.

Вьер вдруг захрипел, тьма в камере пришла в движение.

– Вьер! – крикнула Мэри, тут же забывая обо всем.

Цецилия вскочила на ноги. Одну томительную минуту ничего не происходило, лишь тихие хрипы сменялись громкими, а потом тиэрец едва слышно произнес:

– Боюсь, буду вынужден лишить демонов такого удовольствия и окочурюсь сам.

– Вьер, нет! – простонала Мэри.

– Он держится лишь на одной настойке листвянника, без нее он бы давно лежал без сознания, – не стала лукавить целительница.

Кажется, она хотела сказать что-то еще, возможно, посетовать на несознательность мальчишек, что пьют всякую гадость вместо аперитива, но ее прервал звякнувший замок, за которым последовал скрип открываемой двери. Мэри замерла, даже Вьер затих, Цецилия обхватила руками прутья решетки. Я вытянула шею, стараясь хоть что-то рассмотреть.