Взгляд этого нечто прожигает ей кожу, оно уже тут, невидимое, стоит и выжидает.

Должно быть, у Джой были схожие мысли. Молчать уже становится невыносимо, и она кричит: «Кровь Христова! Огнь святого духа!» – ее крик пронзает ночную тьму.

Девочки заворочались в своих кроватях.

– Да что ж такое, что ты кричишь? – Это голос Нвакаего – хриплый и сонный, она даже и не думает подняться и посмотреть, что вообще происходит. Джой кричит, и сквозь ее крик Озомена слышит, как скрипят пружины, как ворочаются девочки, недовольные тем, что им мешают спать.

– Оно там, за дверью, – говорит Озомена срывающимся голосом. И, словно откликнувшись на ее слова, снова раздаются шаги, и на этот раз их слышат все девочки и испуганно затихают. Шаги начинают удаляться в сторону каморки привратника и все дальше, дальше.

Чиркнув спичкой, Нвакаего зажигает керосиновую лампу. В оранжевом свете пламени ее лицо кажется совсем бескровным.

– Может, это была мадам Кои-Кои?[100] – спрашивает она, и это имя застревает во рту Озомены подобно грязной монете.

Утром Нкили шепчет во время уроков:

– Поверить не могу, что вы слышали такое.

– Слава богу, что этим и закончилось, – говорит Обиагели. – Тех, кто ее увидит, она ударяет по башке, и человек умирает.

– Знаю. – Озомена зябко поеживается.

В каждой школе-пансионе – своя версия об этом мифическом призраке. Это либо соблазненная учительница, покончившаяся с собой, либо старшеклассница, которая сидела вечером, занималась, и тут кто-то подошел сзади и придушил ее. Одна версия нелепее другой, но все очень страшные. Когда на протяжении полутора лет Мбу училась в школе-пансионе, она ужас как пугала Озомену и ее подружек этими рассказами про мадам Кои-Кои. Озомена хоть и дрожала тогда от страха, но все же не очень верила в легенду. Но откуда она взялась? И что, если все эти истории правдивы? Она задумчиво кусает обветренные губы: ведь если на свете может существовать человек-леопард, то почему бы не быть и другим существам?

«Да, вдруг они действительно бродят по этой земле?»

Озомена пытается отогнать от себя все эти пугающие мысли. Действительно – где доказательства, что она леопард? Стоит ли верить презрительным словам Мбу, рассказам старика и ее бабушки? Но тогда в городе она действительно первый раз в жизни попала в другое измерение, столкнувшись с мертвой монашкой. Только разве она предприняла какие-то решительные действия в связи с этим? Она вздрагивает из-за посторонних звуков, паникует и впадает в ступор из-за собственной беспомощности. Озомена сидит, пытаясь унять внутреннюю дрожь.

В классе девчонки только и говорят, что о ночном происшествии. Сидят, развалившись за партами, учебники открыты – все ждут начала занятий. Учительница почему-то опаздывает, но даже самые отъявленные зубрилки не очень-то переживают по этому поводу.

– Интересное дело, ведь мадам Кои-Кои заявилась сюда именно тогда, когда ты пришла сюда учиться. К чему бы это? – говорит Угочи, рассматривая себя в маленькое складное зеркальце. Подняв крышку парты, она вытаскивает компактную пудру и начинает пудриться, потому что лицо ее все время лоснится.

– На что это ты намекаешь? – спрашивает Озомена, от злости у нее аж зубы скрипят.

Угочи неопределенно пожимает плечами.

– Да я просто спросила, что ты тявкаешь? И все-таки: мадам Кои-Кои пришла именно в твою комнату.

– Ты что, тупая? Она туда не заходила, – возмущается Нкили. – Она просто постояла снаружи.

– Да какая разница, это дела не меняет. – Угочи проводит пальцами по своему яйцеобразному лицу. – И вообще, я не с тобой разговариваю, так что помолчи.

– Да если б ты мне такое сказала, я бы отджекичанила твой фейс, – парирует Нкили.

– Уж больно ты самоуверенная, – огрызается Угочи. – И вообще, ты мне не ровня.

Нкили возмущенно закатывает глаза.

– Да я столько знаю, что тебе ни в жизни меня не догнать. Да если б я захотела, я бы перепрыгнула через год или даже через два.

– Ты врушка и прихлебательница, – говорит Угочи. – Если б ты была такая умная, БЧ сразу бы определил тебя в другой класс.

Нкили зло шипит и презрительно отворачивается. Озомена благодарна подруге, что та вступилась за нее перед Угочи. Класс продолжает гудеть, обмениваясь слухами.

– Возможно, тут дело в местных, – говорит Тельма. Все заинтересованно затихают, потому что Тельма – самая умная, начитанная и все на свете знает.

– Солнышко, плохо тебя слышно, – говорит Угочи. – Повернись к нам, когда разговариваешь. – Ее троица хихикает и отчаянно жестикулирует. Кстати, Озомена так и не научилась их различать, такие они одинаковые.

Тельма поворачивается к Угочи и повторяет сказанное, одновременно гоняя во рту розовую жвачку.

– При чем тут местные? – спрашивает Озомена, видя, что никто не удивлен такой новостью.

Тельма изумленно глядит на Озомену, надувая пузырь из жвачки.

– Девчонки, вы что, ничего ей не объяснили? Это же касается истории нашей школы.

Обиагели протягивает руку, прося пуховку у Угочи, чтобы и самой попудриться, но ее игнорируют. Обиагели презрительно фыркает.

– Говорят, местные в обиде на нас. Будто мы отняли у них эту школу, – говорит она.

– Как можно отнять школу? – не понимает Озомена.

– Но именно так они и считают. – Тельма довольно потирает руки, готовая выложить всю историю от начала и до конца. – Доктор Удегбулам, он же отсюда родом. Человек он неглупый, поэтому получил стипендию, отучился за границей и вернулся обратно. Но до этого он долго преподавал в Америке. – Тельма щелкает пальцами, желая подчеркнуть, как это круто.

– Ну и каким же образом он отнял школу? – снова повторяет свой вопрос Озомена.

– Спокойно, сейчас я все тебе объясню. Вернувшись, он захотел, чтобы школа «Новус» была не хуже других в мире, в смысле наук и всяких технологий, ну, типа этого. – Тельма многозначительно обводит рукой класс, показывая, как у них тут все круто. – Но выделенной земли было недостаточно. Поэтому он обратился к старейшинам и к местным игве[101].

– Убери жвачку изо рта, – перебивает ее Угочи. – Ты же не жвачное животное.

Нкили снова закатывает глаза.

– Надо же, какие ты знаешь слова. А теперь заткнись и дай ей договорить. – Нкили отвечает спокойно, беззлобно, но в точку. Угочи порывается огрызнуться, но троица останавливает ее. Угочи вспыхивает, но молчит, откинувшись на стул.

– Так вот, – продолжает Тельма. – Старейшины и игве посоветовались с жителями деревни и решили выделить доктору Удегбуламу землю при условии, что когда он построит и оборудует школу, то будет учить бесплатно всех местных детей. Доктор Удегбулам согласился, но когда дошло до дела, он отказал местным.

– Но это же нечестно, – говорит Озомена.

– Он взял только тех, кто хорошо окончил начальную школу, а таких совсем немного. И при этом он заставил их сдавать вступительные экзамены. Таких детей со стипендиями меньше десяти: Дельфиния, Милдред, Огома, префект от мальчиков Бобби – это он долбит по железяке, типа звонарь. Других не помню по именам. – Называя ребят, Тельма каждый раз