class="p1">Мы стояли в зарослях сирени, и можно было вообразить, что всё это происходит в дремучем лесу, где кроме нас с Ричардом обитают только малютки эльфы, которые безобиднее бабочек.

- Говорите, - сказала я в приятном предвкушении.

И герцог меня не обманул.

- Вы – удивительная девушка, - сказал он, сжимая мою руку уже в обеих ладонях. – Вы умная, вы смелая, вы добрая… Я восхищаюсь вами.

- Очень приятно это слышать, - я еле сдерживала улыбку, потому что очень хотелось дождаться продолжения.

И в этих ожиданиях герцог меня тоже не подвёл.

- Вы ведь хорошо разбираетесь в травах, - сказал он и наклонился ко мне, жадно глядя на мои губы.

- Допустим, - я позволила себе немного пококетничать и чуть отстранилась, потому что ещё немного, и в королевском саду вовсю бы начали целоваться королевский маршал и королевская повариха.

- Есть какая-нибудь трава, чтобы человек уснул и проспал спокойно всю ночь? – спросил де Морвиль шёпотом.

- У вашей светлости не всё хорошо со сном? – невинно поинтересовалась я, хотя прекрасно всё поняла, потому что эта мысль уже приходила мне в голову. – Возможно, тут помогут не снотворные травы, а прогулки на свежем воздухе и…

- С моим сном всё хорошо, - перебил меня герцог. – Вы можете усыпить Эбенезера?

- Ах, Эбенезера? – протянула я, с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться. – Так это у него нарушение сна? Точно, вы же вместе спали прошлой ночью…

- Смеётесь надо мной? – догадался герцог, а я не выдержала и прыснула, уткнувшись лицом ему в грудь. – Послушайте, - он обнял меня и зашептал на ухо: - я вернусь после девяти. Подлейте ему что-нибудь, чтобы угомонился и не мешал нам…

- Но что мы будем делать? – спросила я тоже шёпотом, и меня всю трясло и от смеха, и от напряжения, которое не отпускало меня всё утро, и от близости этого человека – такого могущественного, такого важного, и такого… наивного.

- Опять смеётесь, - он поймал меня за подбородок, заставляя поднять голову. – А мне вот не до смеха. Каждая минута без вас – это пытка.

- Вы же понимаете, что это неразумно… - попробовала я остаться в здравом сознании, но получалось как-то очень плохо, потому что глаза герцога волновали, гипнотизировали, молили и приказывали одновременно.

- Неразумно… безумно… - выдохнул он, снимая с моего носа очки. – Считайте меня безумцем…

В безумии он был не одинок, потому спустя секунду мы уже целовались, спрятавшись в кустах, как парочка цыган. Я первая пришла в себя и оттолкнула герцога, торопливо поправляя чепец, отбирая очки и водружая их обратно на нос.

- Ещё одна ночь без вас, - произнёс де Морвиль, тяжело дыша, - и я точно свихнусь. Или сам усыплю вашего Эбенезера.

- Только без вредительства, - предостерегла я «безумца». – Это будет чай.

- Что? – переспросил он.

- Чай, - повторила я громче и со значением. – Придёте вечером, не пейте чай.

- Хорошо, - он схватил меня за руку и порывисто сжал. – Ни глотка. Клянусь. Я…

- Больше ни слова, - предостерегла я его, зажав ему рот. – Иначе передумаю.

До самого дома герцог де Морвиль молчал, а я кусала губы, понимая, что совершаю глупость. Мотылёк летит на огонь, потому что не знает, какая опасность его поджидает. А я знала… и это не пугало меня… а наоборот…

Поцеловаться на прощание не получилось, потому что едва мы вошли в дом, Эбенезер возник в прихожей быстро и бесшумно, как привидение. Я закрыла дверь за герцогом и отправилась в кухню, вся в смятении чувств. Поглядывая на часы каждые пятнадцать минут, я готовила ужин, делала заметки для будущего меню королевы, а в глиняной кружке уже настаивались шишки хмеля, которые я собрала возле дома. Ещё накануне я увидела, что южная стена вся увита плетями хмеля, и шишки на нём как раз дозрели до смолистости. То, что нужно, чтобы человек, выпивший чая, настоянного на шишках, проспал всю ночь крепко и безмятежно, как младенец.

Когда милорд де Морвиль вернулся, стол к ужину был уже накрыт, и Эбенезер, повесив на сгиб локтя белоснежную салфетку, торжественно внёс блюдо с тушёной телятиной в пряном соусе.

Кроме этого были поданы мясной бульон с кореньями, запеченные овощи, запеченная в сливках камбала и абрикосовый флан.

- Пища богов! – сказал герцог весело и принялся за еду.

Во время ужина он украдкой бросал на меня такие жаркие взгляды, что мне казалось, будто я сижу не на мягком стуле, а на иголках. Эбенезер ничего не замечал, был в прекрасном расположении духа и особенно нахваливал флан, прикончив две порции десерта.

- Это же ваш любимый пирог, Эбенезер, - сказала я, подливая старику третью чашку чая. – Хотела вас побаловать сегодня.

- Чудесный пирог! – произнёс де Морвиль с воодушевлением.

- Почему вы не пьёте чай, милорд? – спросил Эбенезер, у которого уже сонно затуманились глаза.

- Да что-то не хочется, - ответил тот, наливая себе в бокал воды. – Пожалуй, сегодня надо пораньше лечь спать.

- Если не хотите чаю, - услужливо подскочил Эбенезер, - я сделаю вам шоколад.

- Не утруждайте себя, - великодушно разрешил герцог. – Я только приму ванну – и сразу в постель.

- Тогда я принесу вам шоколад в спальню, - заявил Эбенезер. – И достану простыни, чтобы вам вытереться после ванны.

- Вот и замечательно, - подхватила я. – А мне остаётся мытьё посуды. Этим и займусь.

- Я приготовлю шоколад для милорда и сам всё вымою, - тут же вызвался Эбенезер. – Вам не надо заниматься грязной работой, леди, - и он с достоинством выплыл из комнаты, правда, походка у него была немного неуверенной.

- Вы колдунья, - шепнул мне герцог, когда мы остались за столом одни. – Чем вы его напоили?

- Чаем из хмеля, - ответила я шёпотом. – Верное средство. Из дядиной книги «Домашние лекарства, или Средство для поддержания здоровья». Эбенезер проспит до утра.

- До утра… - глаза у де Морвиля заблестели.

- У вас ещё ванна по расписанию, - напомнила я, поднимаясь и составляя на поднос тарелки.

- Жаль, что не вместе с вами, - шепнул мне герцог прежде, чем исчезнуть следом за слугой.

Меня лихорадило,