После душа мозги встают на место, я выбегаю в коридор за кофе, в этот раз выбирая двойной эспрессо, и выхожу на балкон, садясь на уже ставшее любимым кресло.

Привычный ритуал успокаивает, создает нужный настрой.

Утро, кофе и Москва. Идеальное сочетание.

За то, чтоб начинать с них каждый день, стоит потерпеть.

И постараться.

Теперь ночная ситуация видится мне в более спокойных красках.

Конечно, она все еще бредовая и дикая, как и мое поведение. Как и поведение Большого Босса, конечно же.

Но нет ничего непоправимого.

В конце концов, ну что такого произошло?

Да, я перестала быть девушкой. Да, к этому приложил… э-э-э… руку мой Большой Босс. Ну и что? Это не трагедия и не кошмар-кошмар.

Стыдно, неприятно. Причем, сейчас неприятно.

Ночью-то все по-другому было… Если подумать… Мне Варька рассказывала про первый раз, да и девчонки в колледже кое-что говорили…

Мне еще повезло, и очень. Это случилось не в туалете общаги, не на продавленной кровати в снимаемой на четверых однушке, не в машине на заднем сиденье. Не в стогу сена.

Нет, это случилось в дорогом вип-номере дорогого клуба. С самым шикарным мужчиной из всех, кого я когда-либо видела. Грех жаловаться, как говорится.

Да и потом… Мужчина не оставил меня после всего этого, а отвез к себе домой. И, судя по поведению его брата, явно собирался еще общаться. Не знаю, правда, о чем, но собирался… Может, денег хотел предложить? Ага, за молчание…

Идиотская мысль вызывает сначала улыбку, а затем уже и истерический беззвучный хохот.

Я смеюсь долго, расплескивая кофе на халат и вытирая слезы.

А потом плачу.

Прямо на балконе высотки в Москва-сити, с шикарным видом на столицу в утреннем смоге.

Романтичненько.

Поплакав по причине, которую я даже думаю не собираюсь, опять иду в ванную, умываюсь холодной водой и собираюсь на работу.

Мои личные заморочки, проблемы и комплексы — это, конечно, важно. Но вообще не решает моих проблем.

А потому — отложим их на, когда время свободное найдется.

— Ну вот смотри, здесь надо больше розового… — поясняет Аня, а я вскидываю удивленно взгляд на нее, пишу в окне беседки сбоку:

«Но это же неверный оттенок корпоративного цвета».

Аня читает и хмурится:

— Вот про это я и говорила. Смотри сама, короче говоря. Сделай два сразу варианта. Отправь тот, который считаешь нужным. И, если будут возражения по цвету, второй отправляй. Виктория Васильевна… Ну, короче говоря, сама поймешь, — круглит она разговор и идет к себе.

А я начинаю переделывать проект заказа.

Периодически ерзаю на жестком стуле, ругая про себя напор и… э-э-э… размер Большого Босса. Ну и свою глупость, естественно, тоже.

Выходит не особо агрессивно, потому что сил на это не хватает.

Глаза слезятся, голова болит, а ведь еще и полудня нет!

Еще обед. И после обеда работать! Ох…

Артем пишет и пишет. Он видел меня в коридоре, но не успел поймать, я зашла в отдел. И теперь стесняется заходить, тут такое не принято, по другим отделам никто не ходит без рабочей на то нужды.

Я кратко отвечаю, что вчера мне стало нехорошо, я приехала домой и легла спать.

После этого опять ворох сообщений, всяких веселых мемчиков, вопросов, фотографий и прочей белиберды, отвлекающей мою и без того не особенно способную соображать сейчас голову.

Какой навязчивый! Как я этого не заметила раньше?

Или… Может, все так себя ведут? Может, это нормальный этап общения? Ухаживания за девушкой? Как можно больше напоминать о себе? Вполне вероятно. В любом случае, мне вообще не до того сейчас.

У меня проект горит, а голова не варит.

В итоге, пропустив обед, отправляю готовый вариант заказчику.

Выхожу взять кофе и выдохнуть и замираю.

Навстречу мне идет роскошная рыжеволосая красавица, высокая, в стильном бежевом брючном костюме, выглядящая одновременно невероятно дорого и чуть-чуть небрежно. Так, как надо, короче говоря.

Вика! Виктория, то есть, Васильевна, будущая жена генерального!

И направляется она… В мой отдел!

Ох, черт…

Проходит мимо меня, столбом стоящей у автомата с кофе, совершенно не замечая, безразлично скользнув взглядом зеленых глаз, словно я — невидимка.

Наверно, так оно и есть…

Чувствую, что по мою душу красотка, и скрыться сейчас с кофе — огромная ошибка. Хотя и очень хочется. Прямо очень-очень!

Но деваться некуда, все равно это когда-то должно произойти… Потому выдыхаю и решительно топаю в отдел. Ну не съест же она меня?

Может, и не вспомнит даже…

В коридоре-то явно не вспомнила…

Через прикрытую дверь слышится громкий капризный голос Виктории:

— Ну вот кого Рома вечно набирает сюда? Только-только одну приучила к правильному чтению технических заданий, а это не моя обязанность, вообще-то, а его, это он своих подчинённых не может азам научить, так он еще одну принял! Еще более некомпетентную! Это мне теперь и ее учить, что ли? А кто мне будет доплачивать за наставничество? У меня времени нет, а я вынуждена сюда мотаться…

Я захожу как раз на этом моменте, ловлю взгляды коллег. У парней — индифферентно-насмешливые, причем, непонятно, в чью сторону насмешка, Виктории или Ани. У Ани — мученически-покорное, превратившееся в радостное, когда она видит меня.

— А вот и Майя! — торопливо переводит она стрелки на меня, — наша новая сотрудница! Она на все ваши вопросы ответит, Виктория Васильевна, она как раз вашим заказом занимается.

Виктория Васильевна разворачивается на сто восемьдесят градусов и смотрит на меня внимательным оценивающим взглядом.

— Майя… — начинает она, — вы умеете читать технические задания? Учились вообще… — она делает паузу и добавляет, едва заметно сморщив изящный носик, — хоть чему-нибудь?

Киваю, делая вид, что не поняла оскорбления, и жестом приглашаю ее присесть на стул, расположенный рядом с моим столом.

Виктория Васильевна переводит удивленный взгляд на Аню, и та торопливо поясняет:

— Майя не говорит. Но все слышит.

— Этого еще… — ворчит Виктория Васильевна, но под внимательными взглядами моих коллег спохватывается, вспоминая, очевидно, про толерантность, — ох… Хорошо. Я буду говорить громче.

«Не надо громче, — печатаю я в беседке, разворачивая экран так, чтоб ей было видно, — я хорошо слышу»