Илья Шаныгин, преуспевающий сорокашестилетний продюсер, остановил свой серебристый «БМВ» возле подъезда дома.

Илья негромко хлопнул дверью, проверил сигнализацию и направился к подъезду.

Среднего роста, полноватый, одетый в длинное, до пят, кремовое кашемировое пальто, с роскошным, свободно болтающимся белым шарфом, он был похож на нового русского, который хапнул кусок и теперь, пока не подстрелили в подворотне, прожигает жизнь, щедро соря деньгами.

Это впечатление было обманчивым.

Те, кто был давно с ним знаком, знали, насколько он жаден и мелочен. Он умел выгадывать на всем. Толпа прихлебателей, которая вертелась вокруг него, на себе испытала его нрав. Никогда ни на кого не потратил он лишней копейки. Если кому-то что-то давал или устраивал, то получал за это сполна.

Он был удачливым шоумэном. И достаточно обеспеченным человеком. Ловко манипулировал, уходя от налогов. Черный нал… Какой черный нал, открещивался Шаныгин, помилуйте! Все, что он заработал, все, до копейки, указано в декларациях. Знали, что он врет, но прихватить его серьезно не удавалось. То ли руки не доходили, то ли не было особого желания. Мало, что ли, жуликов в стране?

Однажды дошло до анекдота. Шаныгин в налоговой декларации указал такую низкую сумму доходов, что у инспектора глаза на лоб вылезли. Чиновник оказался с юмором. Он через популярное издание обнародовал документ, по которому выходило, что госслужащий среднего звена просто Крез по сравнению с акулой шоу-бизнеса. Это было смешно. Шаныгин мигом примчался и изменил цифры. При этом был тих и корректен. Так он вел себя всегда, когда сталкивался с чужой волей.

Талант, вдохновение — эти слова были для Шаныгина пустым звуком.

Он верно просчитывал, сколько и на чем можно заработать. И никогда не ошибался. Таким его знали все. Только, похоже, и он оступился.

Сейчас, поднимаясь на лифте, он думал именно об этом.

Нынешний вечер Илья планировал провести иначе, но позвонила Польди и сказала, что ей необходимо поговорить с ним именно сегодня.

Он выматерился, но она не отставала.

— В другой раз поговорим, у меня сегодня мероприятие, — снизошел он до объяснения.

— Знаю я эти мероприятия! Смотри, пожалеешь… — многозначительно протянула она.

Илья еле сдержал себя. Ах ты, сука! Остановило его лишь то, что Польди была до того подла и расчетлива, что никогда не посмела бы так себя вести, если бы не имела в рукаве хороший козырь. Он эту подлюгу хорошо изучил. Ладно, посмотрим, что скажет, решил Шаныгин, вечер ещё только начинается.

Официально они считались мужем и женой, но имели квартиры в разных районах Москвы. Каждый жил свой жизнью и не мешал друг другу. Их брак был своеобразным симбиозом. Они, как ядовитые твари, не кусали друг друга, предпочитая нападать на других.

Дверь открылась, едва он позвонил.

— Илюшенька! — фальшиво воскликнула Польди, воздев голые красивые руки из прорех какого-то умопомрачительного одеяния. — Заходи, солнышко.

— Зачем звала? — хмуро спросил он.

— Есть нужда. Раздевайся, проходи.

Илья зашел в гостиную и поморщился. Сколько времени в столице живет, а провинциальность из неё каленым железом не выжжешь. Не думал, что это клеймо у неё останется. Другие, посмотришь, быстро избавляются от подобного шика.

Он, прищурясь, рассматривал стену, обклеенную яркими дорогими обоями, где вперемежку с картинами висели иконы и расписные тарелки. Разносортица жуткая, хотя среди картин попадались приличные, видно, подарки спонсоров. Сама Польди, Илья был в этом уверен, не купила ни одной. Но и эти полотна на фоне кричащих обоев терялись. Верх мебельной стенки был уставлен вазами.

Илья поморщился: такой вульгар, настоящий кич китайского производства.

Да, вкуса у этой бабы нет, но зато какая хватка! Другая бы не пробилась, не выжила, а эта сама кого хочешь проглотит, не подавится.

— Кофейку с коньячком, — нежно пропела Польди, ставя на журнальный столик поднос.

— За рулем, — отозвался Шаныгин и взял в руки изящную фарфоровую чашечку.

— Нравится? — спросила Польди, заметив, что он внимательно разглядывает вещицу.

Илья дернул щекой.

— Сколько у тебя посуды, — он уперся взглядом в застекленные шкафы, где на всех полках стояли всевозможных форм и размеров изящные вычурные фарфоровые изделия. — С ума сойти. Посудная лавка.

Красивое кукольное лицо женщины не дрогнуло.

— Каждому свое, — прожурчала она. — Недавно кузнецовский сервизик прикупила, неполный, правда.

— Прикупила! — фыркнул Илья. — У купчих меньше барахла было, чем у тебя.

— А ты мои доходы не считай, — все ещё не меняя выражения глаз, проговорила Польди.

Вот тут Илья насторожился по-настоящему. Раньше хватало одного замечания, и она взрывалась.

— И что это за хламидамонада на тебе напялена? — Он пустил в ход последний аргумент, чтобы вевести её из себя.

— На презентации подарили.

— Любишь ты халяву, хлебом не корми.

— Точно так же, как и ты, — мгновенно отреагирова Польди. — Ценитель прекрасного отыскался! На себя посмотри. Тебе, положим, тоже далековато до совершенства. В своем длинном балахоне на люберецкого качка похож, а туда же, замечание делать! Ди Каприо московского разлива.

Илья со звоном поставил чашку на столик.

— У меня дела, — напомнил он.

— В «Голубую луну» собрался?

Шаныгин задохнулся от негодования.

— Там что, награждают сегодня всех голубых? — не замечая его гнева спросила она. — Форма одежды, вероятно, газовые плавки. Или я ошибаюсь?..

— Ты, шлюха, да если бы не я… Ты сгнила бы в своем Ужопинске! Кто тебя вытащил, кто? С таким голосишком, как у тебя, в самодеятельности выступать. Ты умеешь только задницей двигать.

— Тоже, заметь, искусство, — небрежно вставила Польди.

— Жмеринский степ! — оскалил зубы в улыбке Илья.

— Слушай, ты, скобарь…

— Что-о?.. — заорал взбешенный Шаныгин.

— То, что слышал.

— Подстилка!

— Ну и что? — спокойно ответила Польди. — Когда ты предложил мне руку и сердце, создать семью то есть, — её голос звучал издевательски, — я ничего не скрывала. Тебе и нужна была такая баба. Шлюха? Да, шлюха. С помощью этой шлюхи ты тоже свои делишки обделывал. Только на серьезные дела ума не хватило. Я, может, и дура, но совет тебе однажды хороший дала: надо льнуть к политикам. Заработал денег на черном нале…

— Ты тоже заработала, — буркнул, остывая, Илья.

— И я заработала, — подтвердила Польди, — а дальше что? Все ужесточается. Зарабатывать деньги становится тяжелее. Другим, посмотришь, такие дела с рук сходят… Тебе важна лишь сиюсекундная выручка, о будущем ты не думаешь. Зациклился на своих гоях.