Отдав все необходимые распоряжения, Сеймур заглянул к Аделаиде. Сестра опять спала, и он не стал её будить. Сказав Тамилле, чтобы позаботилась о кузине с племянником, и постаравшись успокоить её напоследок, мужчина вышел из особняка.

Вскочив на коня, Сеймур пустился в дорогу. На его удачу, ехать предстояло не слишком далеко. Место там было глухое – весьма подходящее для приверженцев запрещённой магии.

Но перед этим Сеймур отправил ещё одно послание, надеясь, что оно дойдёт до адресата не слишком поздно.

Я не знала, сколько времени провела взаперти. Минуты тянулись медленно, вязко. Чтобы не поддаваться отчаянию, я размышляла то об одном, то о другом. В частности, о том, как так вышло, что я потеряла сознание в саду, ощутив не самый сильный и болезненный удар в спину. Должно быть, меня вырубили каким-то заклинанием, и сейчас от него пришёл откат – голова казалась тяжёлой, будто набитой мокрой ватой.

Сейчас я уже понимала, что человек, в плену которого мне не повезло оказаться, просто псих. Может, на него так злоупотребление запрещённой магией подействовало? Ну, по аналогии с запрещёнными препаратами. Ведь наверняка дело не только в законах Айверона. Если официально разрешённую магию, которая не использовалась во вред, можно было назвать чистой, светлой, то другая, та, которая поменяла наши с Глорией души местами, явно заслуживала зваться грязной и тёмной.

Пока это являлось лишь моей собственной теорией, но в ней я почти не сомневалась, особенно после того, как заглянула в глаза этого типа. Они казались глазами самого настоящего безумца, но в то же время он был опасен, потому что строил конкретные планы и воплощал их в жизнь. А ещё на него работали эти мордовороты, которые меня охраняли, и явно не только они. А этот дурак Тьерн Табри ещё и сдал меня ему, в чём я тоже была уже практически уверена! Ведь он сразу же понял, что я не его девушка, в то время как злодей на балконе без малейших сомнений говорил со мной так, словно я – вернувшаяся в своё тело Глория Лэйн.

И что за ритуал, о котором он упомянул? Чем больше я думала о его словах, тем сильнее они меня напрягали. Меня что, хотят принести в жертву, как барашка? Помнится, в каком-то бразильском сериале это была распространённая присказка. Моя тётя смотрела эту мыльную оперу и вздыхала над любовными перипетиями героини, в кои-то веки проявляя сочувствие чужой судьбинушке.

– Шевелиться мне хоть можно? – спросила я и, не получив ответа, поднялась с места, немного размяла затёкшие мышцы. Стало полегче, но ровно до того момента, как дверь открылась снова, пропуская того, кому я бы с удовольствием все волосы повыдергала.

Табри собственной персоной!

Он пришёл один, не был связан и не выглядел пленником, что являлось прямым доказательством вывода, к которому я пришла ещё в особняке. И чего меня вообще понесло в этот сад? В окно бы воздухом подышала!

– Ты! – Я кинулась к нему, но один из моих охранников перехватил меня за локоть. Столь же небрежно, одной рукой, рослый старшеклассник мог бы удерживать детсадовца, так что рыпаться было бесполезно. Но рот мне не зажали, так что я всё-таки выкрикнула в лицо Тьерну пару ласковых.

– Прости, – потупился тот. – Я не мог поступить иначе… Глория…

– Я не забывала про твою Глорию! У меня получилось вызвать её в зеркале! Мы говорили с ней!

– Но уходить из этого мира ты не хочешь! Или Теннантхилл не захотел бы тебя отпускать, раз вы связаны! Он мог сделать так, чтобы ты выжила и осталась в этом теле навсегда!

– Да кто тебе это сказал? – выпалила я и тут же поняла кто. За вариантами и ходить далеко не пришлось. Кто тут ещё возомнил себя экспертом в магии? – Идиот! Нашёл кого слушать!

– У него есть способ вернуть мне Глорию! – стоял на своём Тьерн Табри.

– И как ты собираешься с ним за это расплачиваться? Ты ещё прошлый долг ему не вернул! Нашёл альтруиста, болван недоделанный!

– Уж расплачусь, не волнуйся! – уязвлённо отозвался собеседник, и до меня вдруг дошло, чем он дал согласие расплатиться. Вернее кем. Но подтвердить или опровергнуть это нехорошее подозрение Табри не успел, потому что второй мой сторож, которому, похоже, надоело это представление, без церемоний выставил визитёра вон.

А я, отпущенная из цепкой хватки первого амбала, вернулась в свой угол и устало опустилась на пол, прислонилась спиной к стене и уронила голову на скрещённые руки. На меня навалилось какое-то опустошение: тяжёлое, выматывающее. Я словно попала в зал ожидания, из которого выход был только один – в место, куда попадать я категорически не желала.

Кое-как, но я всё же заставила себя встряхнуться, подумав о Сеймуре. Я не знала, придёт ли он за мной и сможет ли выяснить, где меня искать, но в глубине души мне отчаянно хотелось в это верить. Ведь в сказках, пусть я и перестала верить в них ещё в детстве, главный герой всегда приходил на выручку героине и спасал её от любой опасности даже в самый последний момент.

Через некоторое время за мной пришли. Это снова был тот человек, имени которого я не знала, но уже от души ненавидела и лицо его, и голос. Встав напротив меня, он осведомился:

– Тебе есть что мне рассказать?

– О чём? – переспросила я.

– Не делай вид, что не понимаешь! О Теннантхилле, конечно! Как, продвинулся он в своих исследованиях?

«Он не знает, – подумала я. – Не знает, что Сеймуру удалось передать магию племяннику. Теперь в их семье не один, а двое магов».

– Я ничего об этом не знаю, – ответила твёрдо, надеясь, что в этом мире ещё не изобрели ничего вроде сыворотки правды, заставляющей раскрывать все секреты до последнего.

Мужчина скрежетнул зубами, но бить меня больше не стал. Только мотнул головой в сторону двери, отдавая своим церберам молчаливое распоряжение вывести меня из камеры. Что те и сделали.

По длинному, такому же мрачному, как место моего заключения, коридору меня привели в просторный, практически лишённый обстановки каменный зал. Здесь окна были расположены нормально, и я смогла разглядеть, что день за ними клонится к вечеру. Полумрак разбавляли горящие свечи. А что мне не понравилось больше всего, так это, что на полу в центре зала было начерчено что-то вроде пентаграммы. И прямо к ней меня и подтолкнули.

В зале мы с магом и охранниками были не вдвоём. Обнаружились там и другие люди, но все они скрывали лица под глухими чёрными масками, должно быть, не желая оказаться узнанными. И Тьерн Табри тоже здесь находился. Он жался к стене, точно пытаясь слиться с ней и стать незаметным, а то и вовсе невидимым. Однако именно на него я уставилась первым делом как на единственное знакомое лицо в окружении спрятанных за масками анонимов.

Надеюсь, в этом моём взгляде было достаточно уничижительного негодования. Во всяком случае, Тьерн потупился, сделав вид, будто это не он заявился в мою темницу некоторое время назад. Вот ведь подлец! Иного слова я и подобрать не могла. Я ведь действительно сочувствовала им с Глорией, а он не задумываясь предал и продал меня тому, кто прямо сейчас собирался без всякой жалости сделать со мной что-то однозначно плохое.