Держаться было не за что – перепуганная Аттия просто делала шаг за шагом.

На ржавеющем грязном полотне виадука валялся мусор, рваное тряпье развевалось на ветру убогими флагами. Под ногами хрустели птичьи кости.

Сосредоточившись на шагах, Аттия едва поднимала голову. Пустота вокруг и головокружительная высота ощущались все острее. На полотне виадука стали заметны темные побеги.

– Что это?

– Плющ, – сдавленно буркнул Кейро. – Снизу растет.

Неужели плющ тянется на такую высоту? Аттия глянула вниз – голова тотчас закружилась. Люди ползали, как букашки, ветер доносил скрип колес и обрывки голосов.

Плющ густел, превращаясь в заросли с блестящими листьями. Не виадук, а непроходимая чаща – Кейро с трудом провел испуганного коня по краю полотна. Конские копыта цокали по металлическому настилу, слова Кейро слились в монотонный ропот.

– Вперед, скелет ходячий! Вперед, дармоед! – Кейро затих. Ветер сбивал ему голос. – Осторожно! Здесь огромная дыра!

Приблизившись, Аттия увидела обожженные, осыпающиеся края. Из бреши выл ветер, проглядывали ржавеющие балки, брошенные птичьи гнезда на стыках, в пустоту тянулась тяжелая цепь.

Вскоре появились другие пробоины. Виадук превратился в кошмар наяву, угрожающе скрипя при каждом шаге коня.

Через несколько минут Аттия поняла, что Кейро остановился.

– Дальше дороги нет?

– Считай, что нет, – напряженным, даже сдавленным голосом ответил Кейро. Когда он обернулся, пар его дыхания белел на морозе. – Нужно возвращаться. На другую сторону нам не попасть.

– Но мы уже столько прошли!

– Конь напуган.

Может, напуган сам Кейро? Лицо каменное, голос тихий… На миг Аттия почувствовала его слабость, но потом, услышав злой шепот, успокоилась.

– Назад, Аттия!

Девушка повернула назад. И глазам своим не поверила.

Виадук окружали непонятные существа в масках. Они лезли в бреши, по цепям, по плющу. Конь заржал от страха и встал на дыбы. Кейро бросил поводья и отскочил назад.

«Нам конец», – подумала Аттия. В панике конь рванул вперед – он упадет, и голодные люди внизу его растерзают. Существо в маске схватило поводья, накинуло плащ коню на глаза и твердой рукой повело во мрак.

Их было с десяток – миниатюрных, в шлемах с перьями, сплошь черных, за исключением зигзага молнии, рассекающего правый глаз. С кремневыми ружьями наготове, они взяли Кейро в кольцо, не обращая внимания на Аттию.

Девушка сжала в руке нож: драться так драться.

Кейро расправил плечи, зло оглядел нападающих и потянулся к мечу.

– Не смей! – Самый высокий забрал у него меч и повернулся к Аттии. – Он твой раб?

Голос оказался девичьим, а глаза в прорезях маски разными: один живой, серый, другой из невидящего камня с золотым зрачком.

– Да! – тут же согласилась Аттия. – Не убивайте его! Он принадлежит мне.

Кейро фыркнул, но не шелохнулся. Аттия надеялась, что ему хватит ума промолчать.

Девушки в масках – Аттия не сомневалась, что это девушки, – переглянулись и по знаку старшей опустили ружья.

Кейро многозначительно посмотрел на Аттию, и та поняла, в чем дело. Во внутреннем кармане плаща у него лежала Перчатка. При обыске ее обязательно найдут. Кейро сложил руки на груди и усмехнулся:

– Я в плотном кольце женщин! Ну, все не так плохо!

– Заткнись, раб! – Аттия свирепо на него зыркнула.

Девушка с золотым глазом оглядела Кейро со всех сторон:

– Держится он не как раб, а как надменный мужчина, уверенный, что сильнее. – Она коротко кивнула. – Бросьте его вниз!

– Нет! – Аттия выступила вперед. – Нет! Он принадлежит мне. Клянусь, я дам бой любому, кто попытается его убить.

Девушка в маске снова посмотрела на Кейро. Золотой глаз заблестел, и Аттия поняла, что он не слеп и как-то видит. Это получеловек.

– Проверьте, нет ли у него оружия.

Пока две девушки обыскивали Кейро, он изображал удовольствие, но, когда из кармана у него вытащили Перчатку, Аттия почувствовала, каким волевым усилием он не бунтует.

– Что это? – Старшая подняла Перчатку вверх. Во мраке драконья кожа мерцала, тяжелые когти поблескивали.

– Моя перчатка, – хором ответили Кейро и Аттия.

– Я несу перчатку своей госпожи. – Кейро растянул губы в обворожительной улыбке. – Я раб этой перчатки.

Разные глаза старшей впились в Перчатку, потом она подняла голову:

– Вы оба пойдете с нами. Сколько лет собираю дань на Небоходе, но вещи с такой энергией мне не попадались. Ваша Перчатка переливается золотым и бордовым, а поет как янтарь.

Аттия опасливо двинулась вперед:

– Ты все это видишь?

– Я слышу это глазами. – Старшая отвернулась, и Аттия свирепо зыркнула на Кейро: либо подыгрывай мне, либо молчи.

Две девушки в масках подтолкнули Кейро.

– Шагай! – велела одна из них.

Старшая зашагала рядом с Аттией:

– Как тебя зовут?

– Аттия. А тебя?

– Ро Лебедь. Настоящие имена у нас не в ходу.

Девушки ловко залезали в огромную брешь в настиле.

– Мы… спускаемся? – Аттия постаралась не выдать свой страх, но почувствовала, что Ро улыбнулась под маской.

– Нет, эта цепь не к полу тянется. Ну, давай, сама увидишь.

Аттия села и свесила ноги в брешь. Для страховки ее схватили за щиколотки, и она скользнула вниз по ржавой цепи. Прямо под виадуком тянулись шаткие мостки, наполовину обвитые плющом. Получилось что-то вроде скрипучего туннеля, который в конце превращался в лабиринт дорожек, веревочных лестниц, подвесных отсеков и клетей.

Бесшумная, как тень, Ро двигалась за Аттией, а в конце мостков велела свернуть направо, в отсек, который раскачивался, словно под ним – бескрайнее небо. Аттия нервно сглотнула. Стены здесь были из переплетенной лозы, на полу – толстый ковер перьев. Но изумил потолок – невероятной темной синевы, он мерцал узорами золотых камней, вроде зрачка Ро.

– Звезды!

– Да. Все по описаниям Сапфика. – Девушка встала рядом с Аттией и посмотрела вверх. – «Снаружи поют они, плывя по небу, – Орион, Телец и Андромеда». И наше созвездие, Лебедь. – Ро сняла шлем с перьями. Волосы у нее оказались короткими и темными, лицо – бледным. – Добро пожаловать в Лебединое Гнездо, Аттия!

Теплое, душное Гнездо освещалось лампочками. На глазах у Аттии призрачные фигурки стягивали доспехи и маски, превращаясь в женщин – дородных, и стройных, пожилых и юниц. Из котелков пахло едой. Всюду стояли мягкие, набитые пухом диванчики. К одному Ро подтолкнула Аттию: