– Вентиляция! – сказал Кости. Он вытащил фонарик и сунул голову и плечи в черную дыру. – Здесь можно пролезть, – сообщил он, светя в темноту фонариком.

– Ладно, запомним, – заметил Мура. – Но сначала давайте дойдем до конца коридора.

Через двадцать минут они уперлись в стену. На этот раз Кости не упал духом.

– Ну, Фрэнк, достань-ка свою дудку, – сказал он. – Пусть этот сезам откроет нам путь...

Но Мура не торопился доставать манок. С фонариком в руке он обследовал преграду. Перед ним была не гладкая поверхность – дело рук Предтеч, а грубый, шершавый камень.

– Эта стена вряд ли послушается моей дудки, – сказал Мура. – Здесь конец пути.

– Но должен же коридор куда-то вести, – возразил Дэйн.

– Да, – согласился Мура. – В стенах коридора наверняка много ходов, которых мы не видим. Но мы не знаем комбинаций звуков, чтобы их открыть.

По-моему, не стоит тратить время на поиски этих комбинаций. Лучше вернемся к воздухопроводу. Если он снабжает воздухом целую систему ходов, возможно, он приведет нас к другому коридору.

Они вернулись к вентилятору. Как и сказал Кости, вентиляционная труба была достаточно велика, чтобы по ней можно было ползти.

Один за другим они залезли в трубу и на четвереньках поползли в темноту, навстречу потоку воздуха. Пыли здесь совершенно не было.

Впереди полз Мура с фонариком в руке. Гладкий пол под ними мерно вибрировал – установка продолжала работать.

Стюард вдруг выключил фонарик и хрипло прошептал:

– Впереди свет...

Когда глаза Дэйна привыкли к темноте, он тоже увидел этот свет бледный сероватый квадрат. Вентиляционная труба кончалась.

Но когда они подползли ближе, оказалось, что выход забран металлической решеткой. Ячейки ее были достаточно велики, чтобы просунуть руку. Мура прильнул лицом к решетке, и впервые за все время у него вырвалось что-то вроде изумленного возгласа. Дэйн похлопал стюарда по спине, как бы напоминая, что им с Кости тоже хочется посмотреть.

Мура прижался к стене, и Дэйн занял его место. За решеткой открывалось огромное пустое пространство. Казалось, что пустота заполняет всю внутренность горы. Ни свода, ни противоположной стены гигантского помещения не было даже видно, а все дно его – сколько хватало глаз занимало самое поразительное сооружение, какое Дэйн когда-либо видел.

Сначала Дэйну показалось, что под ним что-то вроде невообразимо огромных пчелиных сотов. Но ячейки сильно различались по форме и размерам.

Некоторые были шестиугольные, некоторые же представляли собой неправильные восьмиугольники; одни были полностью замкнуты, другие соединялись проходами. Чем дольше смотрел Дэйн, тем отчетливее возникало у него представление о колоссальном лабиринте, видимом сверху. Но этот лабиринт был проходим! Его можно было пройти поверху, по широким, метровой толщины, стенам, разделявшим ячейки. «Так и придется сделать, – подумал Дэйн. Пути назад все равно нет...» Он попятился, давая место у решетки Кости.

Кости глянул и крякнул от изумления.

– Для чего все это? – спросил он. – Здесь же нет никакого смысла!

– Да, по нашим понятиям смысла здесь нет, – согласился Мура. – Но построено это на совесть и, следовательно, с какой-то целью. Никто не стал бы строить такое сооружение просто так.

Дэйн протянул руку через плечо Кости и потряс решетку.

– Это придется выломать, – сказал он.

– А потом что? – спросил Кости. – Крыльев-то у нас ведь нет...

– А потом мы можем спуститься вниз, на стены – они достаточно широкие, и по ним можно идти...

Некоторое время Кости молчал. Затем он ощупал металлические прутья.

– Придется повозиться, – пробормотал он и принялся вытаскивать из сумки инструменты.

Так, в согнутом положении, они и поели, достав еду из неприкосновенного запаса. Серый свет в пещере не тускнел и не становился ярче, и время суток можно было определить только по часам. Казалось, что это полночь – а часы показывали середину дня.

Кости проглотил свою порцию синтепищи и вновь принялся за работу.

Полтора часа спустя он отложил инструменты.

– Ну-ка, – пробормотал он и, взявшись за решетку обеими руками, без особых усилий вытолкнул ее наружу. Проход был открыт. Но вопреки ожиданиям Дэйна, Кости не полез сквозь отверстие. Вместо этого он отполз, пропуская Муру и Дэйна. Мура просунул в отверстие голову, затем оглянулся.

– Слишком высоко для меня, – сказал он. – Около двух метров. Вам придется мне помочь.

Он закинул руки назад, и Дэйн крепко взял его за кисти. Потом стюард ногами вперед сполз в отверстие. Когда он повис, Дэйн заскользил вслед за ним, но Кости обхватил его за ноги.

– Все в порядке, – сообщил Мура и отбежал по стене вправо.

Дэйн просунул ноги в отверстие, готовясь к спуску.

– Счастливого пути, – сказал Кости из темноты.

Голос у него был какой-то странный, и Дэйн остановился.

– То есть как?

– То есть дальше вы пойдете без меня, парень, – грустно и спокойно сказал Кости. – У меня голова не так устроена, чтобы ходить по стенам. Два шага, и я сковырнусь вниз...

Дэйн совершенно забыл об этой слабости гиганта. Но что делать?

Единственный путь отсюда – по стенам, а идти по стенам Кости не может. Но не оставлять же его здесь одного?..

– Слушай, парень, – продолжал Кости. – Вы идите. Если найдете выход, я уж как-нибудь доползу до него. А пока вы будете искать, я буду только мешать. Так что разумнее мне остаться.

Может быть, оно было и разумнее, но Дэйн не мог на это согласиться.

Впрочем, Кости не дал ему даже возразить. Он ухватил его за руки и спустил вниз. Дэйн не успел опомниться, как ноги его коснулись стены. Затем Кости разжал руки. Дэйн беспомощно обернулся к Муре.

– Кости остался. Говорит, ему здесь не пройти.

Мура кивнул.

– Да, сейчас бы он не смог здесь пройти. Но если мы найдем выход, мы вернемся и заберем его. Без него мы пойдем быстрее, и Кости это понимает...

Все еще чувствуя себя предателем, Дэйн неохотно последовал за стюардом, который с кошачьей легкостью и ловкостью ступал по плоской поверхности, направляясь к центру лабиринта. Стены были метров шесть высотой, помещения и коридоры, которые они образовывали, были совершенно пусты. Можно было подумать, что за много веков сюда не ступала человеческая нога, но Мура вдруг негромко вскрикнул и направил луч фонарика вниз, в глубину узкого прохода.

Свет упал на кучу белых костей, на голый череп с пустыми глазницами.