Ладонью провел сверху вниз от век по щекам. Закрыл глаза. Вот… вот хорошо бы — насовсем!.. Большим и указательным пальцем прижал веки, запирая слезы.

Кто-то обнял его колени. Он вздрогнул и посмотрел вниз.

Кудрявая, светлая головёнка внука. Сидя на корточках, Данила смотрел вверх широко открытыми глазами. Их лазурная синева, едва удерживаемая красной паутинкой, тянущейся из-под слипшихся черных ресниц, искрилась, утекая вглубь больших бездонных зрачков. Тонкие загорелые руки, словно молодые побеги растения, оплели голени Василия.

— Деда, нет! — едва слышно произнёс он. И от собственного удивления шире распахнул глаза, так что стали видны две слезинки, застывшие на нижних веках. Отрицательно мотая головой, повторил уже звонче, — Деда, нет!

— Что ты, Данила! Что ты!.. — растерялся Василий: — Прости меня! Прости. Что-то зашептал ласковое, не понимая, чего больше в его словах — радостного удивления или раскаяния. Горечь бессилия и восторг надежды заполнили душу одновременно. Переплелись, заставляя плакать и улыбаться. Невозможно отделить одно от другого.

— А ещё скажи! А ещё!.. — Василий сбросил сумку, обхватил маленькие плечи ребенка своими огромными ладонями. Прижался лицом к светлой головёнке. Вдохнул едва ощутимый заплутавший цветочный запах духов, оставленный дочкой: — Скажи: де-да!

Но Даниил высвободился из объятий и, путаясь в длинной белой пижаме, устремился за диван, откуда вернулся с машиной, собранной из конструктора. Положил её в сумку деда. Заулыбался.

— Деда айщё! — протянул звонким голоском, старательно подражая услышанной интонации. Посмотрел Василию в лицо.

— А ещё! — автоматически повторил за ним Василий. Внук залез под стол и достал забытый там черный айфон брата. Стал крутить им перед лицом деда.

— Не надо трогать, Виктор будет ругаться! — слегка насторожился Василий. Но Данила его не слушал, продолжал счастливо улыбаться, начал пританцовывать, повторяя:

— Деда, нет! Деда, нет! Айщё!

Радость, переполняющая внука, передалась Василию, и он невольно усмехнулся, пока не догадываясь о сути новой придуманной внуком игры. Данила положил телефон брата на стол. Сняв пижаму, неаккуратно скомкал ее и положил деду в сумку. Надел повседневные шорты с футболкой, сунул айфон в карман.

— Ты это зачем? — не понял Василий.

Данила сдернул высохшие вещи деда со стула. Сгреб в охапку, положил Василию на колени.

— Да, да, — согласился тот, с улыбкой начиная снимать пиджак, — Сам знаю, пора переодеться. Надев футболку и легкие брюки, Василий снова сел на диван. Свернул костюм и хотел положить его в сумку. Попытался вынуть оттуда пижаму внука, но неожиданно детские ручонки уцепились за его предплечье.

— Деда, нет! — крутил головой внук, — Деда, нет! Жалостно смотрел в глаза. Прижался головой к плечу. Накрепко обнял за шею. Слезы покатились по щекам. Разомкнув руки, стал утрамбовывать пижаму обратно в сумку. И снова обнял за шею…

Внезапная догадка осенила Василия. Внук вовсе не играет! Он всё слышал и понял, что говорила мать. Но как объяснить ему, что это поездка будет безвозвратна, в один конец.

— Я не могу взять тебя, — начал объяснять Василий. — Ведь я уезжаю надолго и не скоро вернусь. Твои мама и папа будут волноваться! Данила снова обхватил его за шею, слезы текли, не переставая.

— Деда, нет! Деда, нет! — всхлипывая, причитал он, пытаясь прижаться сильнее. Стал дрыгать ногами, повисая на шее деда, ещё крепче сжимая объятия. Зашёлся в истерике, содрогаясь всем телом.

Василий почувствовал всю горечь, переживаемую этим маленьким существом, которому предстояло взрослеть самостоятельно. До него никому нет дела, и он не может рассказать, как ему трудно здесь среди безразличных людей. И что-то в этой трагедии показалось Василию схожим с его теперешней жизнью — неприкаянной, не понимаемой даже родной дочерью. Внезапно пришедшее в голову решение озарило его лицо улыбкой.

— Хорошо, — произнес Василий, целуя внука в мокрые щеки, — Уедем с тобой! Будем жить вместе. Америка большая и теплая страна. Это свободная страна! Снимем дом на берегу моря, будем ловить рыбу! Даниил перестал плакать и смотрел на деда.

— Айщё!? — кивнул он, как только дед перестал говорить.

— А ещё будем ходить в лес, собирать ягоды и грибы. Потом сообщим маме, и она приедет к нам в гости, когда перестанет обижаться и простит нас за побег. Увидит, как у нас хорошо и переедет к нам жить!

— Айщё!

— А еще давай собираться быстрее, пока никто не приехал! Василий сунул в сумку зубную щетку. Помог внуку одеться. Хотел спросить, где его вещи, но решил, что всё необходимое они купят. Махнул рукой:

— Поехали! Даниил ухватил деда за руку, и они спустились из трейлера. Там внук из-под крыльца достал волейбольный мячик, взял его под мышку.

— Айщё? — произнес, вопросительно глядя на деда.

— А ещё! Ну а как же? Забирай! Василий кивнул, взял внука за свободную руку, и они поспешили к стоянке такси у знакомого универсама.

Ощущение невосполнимой потери не покидало Василия, пока они ехали на такси в аэропорт Чикаго. Он прикидывал в уме, что это могло быть. Забытый на столе билет, в принципе, был ему не нужен — деньги можно получить и без него по паспорту. Завещание, страховка и медицинские справки остались у дочери — да они ему теперь не нужны. Скорее, это было нечто душевное, связанное с его надеждами. Подумалось, что путь к семье оказался гораздо длиннее, чем он планировал. Но главное, что с ним его внук, которого никто теперь не обидит — ни чернокожий старший брат, ни кто-либо другой.

Немного мучила совесть — фактически получалось, что он украл ребенка. Но ведь — во благо же, во благо! Мальчик уже стал говорить. С ним надо заниматься, исключить стрессы. А как это сделать, когда рядом постоянные проблемы. Те же приезжавшие чернокожие парни не вызывали доверия. Возможно, конфликт с наркотиками не исчерпан. К чему он может привести — одному богу известно!

Так Василий пытался заглушить внутренние переживания, и ему это почти удавалось.

…В первую очередь он собирался вернуть стоимость обратного билета на самолет. Пятьсот долларов им не помешают. Дальнейшие действия имели смутные очертания.

В аэропорту ситуация оказалась сложнее, чем ожидалась. Василий нашёл компанию, которой летел в Америку, и подошел к представителю. Протянул паспорт. Худощавый негр в чёрном костюме и белой рубашке занёс данные паспорта в компьютер. Посмотрев на монитор, заулыбался. Стал радостно что-то говорить, кивая головой и показывая на часы, предлагая пройти на регистрацию.

Василий понял, что тот говорит об отлете через два часа.

— Э-э… понимаете, я не лечу! — объяснял ему Василий. — У меня внук появился! Мне надо деньги получить за обратный билет. Верните мне деньги.