Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот только их чаяния, как выяснилось, никого не интересовали, и когда «Буран» после схода с орбиты начал набирать скорость, двигаясь следом за автоматическими кораблями, впереди, примерно в трех километрах перед ним, вдруг возникло облако непроглядной черноты. Аппаратура только успела предупредить, что впереди что-то странное, как корабль в это самое странное влетел. И вся аппаратура на борту словно ослепла и оглохла, «Буран» немилосердно затрясло, хорошо, что экипаж еще не покинул стартовых ложементов и был пристегнут. Свистопляска продолжалась минут десять, а затем все разом закончилось. Вот только вокруг корабля ничего не было — ни Земли позади, ни «Тайфуна», от которого они не так давно отошли, ни грузовиков, ни даже звезд. Сплошная могильная чернота, полное отсутствие света и вообще чего-либо. Только на грани чувствительности бортового телескопа удалось обнаружить несколько небольших световых пятнышек.
— Ничего не понимаю… — растерянно произнес Руслан. — Где мы, блин?
— Не знаю, но точно не в Солнечной системе, — хмуро ответил Сергей, выводя на экран изображения обнаруженных через телескоп световых пятнышек. — Кажется, я понимаю, что это, ребята. Но если я прав, то нам, простите уж за мой французский, пи…ц.
— И что же это? — повернул к нему внутри шлема голову Александр.
— Галактики, — с трудом выдавил из себя бортинженер.
— То есть?..
— Да, мы в межгалактическом пространстве…
— Но как мы тут оказались?!! — глаза командира корабля стали круглыми.
— Подозреваю, что при помощи блуждающей червоточины, — пожал плечами Сергей. — Да-да, знаю, официальная наука считает, что их не существует, но другого объяснения у меня нет. Черное пятно, куда мы провалились, скорее всего, именно червоточиной и являлось.
— Так может попытаться развернуться и снова в эту штуку нырнуть? — предложил Руслан. — Вернемся к своим…
— Это если она не закрылась, — резонно возразил Сергей. — Да и как мы ее найдем в этой кромешной тьме? Аппаратура ничего не ловит. Вокруг пустое пространство.
— Стоп, ребята! — вдруг поднял руку Александр. — Нас вызывают! На волне ЦУПа! Перевожу в общий канал.
Некоторое время царило молчание, затем раздался негромкий треск и уверенный мужской голос:
— Станция «Доверие» вызывает неизвестный корабль! Просим побыстрее отозваться, поскольку в открытом космосе мега-дроиды, способные любое вещество разобрать на атомы, они неразумны, для них что астероид, что ваш корабль — только запас вещества. Мы обнаружили ваш выход из червоточины и сразу вызвали вас.
— Слышим вас, станция «Доверие», — после недолгого размышления решил все же ответить командир корабля. — «Буран МТ4», бортовой номер 16А, приписан к станции «Тайфун». Следовали на Луну, сопровождая грузовые корабли, однако попали в какое-то странное черное пятно. Десять минут бешеной тряски, и мы здесь… Но где это — здесь?.. И кто вы?..
— Я капитан «Доверия», майор Сафронов, Николай Иванович, в прошлом служил в морской пехоте Тихоокеанского флота. Сейчас вы, как и наша станция, находитесь в межгалактическом пространстве, примерно на одинаковом расстоянии от восьми галактики, и сказать какая из них ваша мы не можем, поскольку сами не знаем. Станцию полуразрушена, сейчас идет ее восстановление, но она простояла пустой шесть миллионов лет, прежде чем на ней оказались мы. Может только предложить присоединиться к нам, поскольку вернуть вас домой не состоянии.
— А где ваша станция? — закусил губу Александр, подтвержденные незнакомцем подозрения бортинженера сильно огорчили его.
— На расстоянии сорока восьми миллионов километров от вас.
— Нам столько просто не пролететь…
— Не беспокойтесь, сейчас отправим фрегат, он будет возле вас через пять-десять минут, — заверил майор Сафронов. — Возьмет ваш кораблик в трюм и вернется на «Доверие».
Космонавты ошалело переглянулись. Это что же за фрегат такой⁈
— А почему нет задержки связи, раз мы на таком расстоянии? — недоверчиво спросил командир корабля.
— Простейшее пространственное сопряжение, — не стал скрывать капитан «Доверия». — Даже скорее дециметровый прокол, для радиоволн хватило.
Он сказал это настолько обыденном тоном, что трем друзьям чуть не стало дурно. Это с какого же уровня цивилизацией им довелось столкнуться⁈ Причем цивилизацией однозначно русской, о чем говорило и название станции, и имя ее командира. Из какого они времени? Сергей сам не заметил, что спросил об этом вслух.
— Из две тысячи двадцать шестого года, — ответил майор Сафронов. — Российская Федерация. И вы из когда и откуда?
— Из две тысячи третьего, — хмуро пробурчал Александр, пытаясь понять, что такое «Российская Федерация». — Советский Союз. Вы хотите сказать, что за какие-то двадцать три года мы смогли настолько развиться?
— Советский Союз⁈ — в голосе командира «Доверия» звучало откровенное, ничем не прикрытое изумление. — Вот оно что… Мы из разных реальностей с разной историей. В нашей Советский Союз распался в тысяча девятьсот девяносто первом году. А потом… Реставрация капитализма. Одиннадцать миллионов вымерших от голода и отчаяния. Разрушение всего, что было построено нашим народом, в угоду западным тварям. Едва не отказались от ядерного оружия. К счастью, все же удержались на краю пропасти, к власти кэгебешники пришли и начали наводить хоть какой-то порядок. Навели, но… А что тут говорить! От всей души завидую вам, у вас страна, которой я присягал, не распалась, оставшись в силе.
Космонавты слушали его монолог с расширенными глазами, у них от ужаса перед услышанным перехватывало дыхание. Майор описывал реалии своей родины короткими, рублеными фразами. Особенно их потрясло, что из украинцев вырастили нацистов и натравили их на русских.
— Но откуда тогда такие технологии? — растерянно спросил Руслан.
— Инопланетные, — вздохнул капитан «Доверия». — И очень древние. Как мы оказались здесь? Очень просто…
Выслушав историю учителей и учеников третьей школы города Сафроновска, которого в их реальности не существовало, космонавты только головами покрутили. Особенно поразило наличие магии. Еще удивило появление русских коллег с Земли, на которой не было Октябрьской революции. Рассказ майора поражал, но в его правдивость космонавты как-то сразу поверили, такую изощренную и нелогичную ложь никто не стал бы выдумывать. Отказываться от