она пригвоздила меня к месту, и я застыл словно статуя... разинув рот. Я пытался сопоставить слова, сказанные ею с образом миниатюрной брюнетки, стоящей передо мной.

― Еб*ть, ты такая кровожадная.

― Это дар.

И с этим она отпустила ручку и ушла как ни в чем не бывало.

Нова отступила, дав мне возможность пройти внутрь.

― Прости.

― Все в порядке. Я рад, что у тебя есть подруга, присматривающая за тобой... даже несмотря на то, что она напугала меня до чертиков.

Засмеявшись, она кивнула, а затем затихла. Прикусила нижнюю губу ― верный признак нервозности, я испытал удовольствие от того, что смог вызвать хоть какие-то чувства.

― Я не ожидала, что ты придешь.

― Мы подписали контракт, ― напомнил я ей.

― Имею в виду, я не ожидала, что именно ты заберешь меня. Думала, что за мной пришлют машину.

― Так и есть, но я сказал, что поеду за тобой вместе с водителем.

― О.

И снова тишина, я засунул руки в карманы, чтобы скрыть нервозность. Отсутствие шума причиняло дискомфорт. Между нами, с Новой никогда не было неловкой тишины. У нас всегда играла музыка, мы пели или спорили. Я ненавидел напряжение возникшее между нами, делавшее маленькую квартиру еще теснее.

― Ты готова? ― спросил я, желая поскорее свалить из крошечного коридора.

― Да. Только возьму свои вещи.

Она повернулась и направилась к открытому пространству, оставив меня позади себя. Как только я переступил порог, то почувствовал изменение энергетики в квартире. Стены были огромные, белые и открытые. Она скрылась за углом, думаю, там находилась ее спальня, а я решил осмотреться вокруг в поисках подсказок, указывающих на то, что это дом Новы.

Зона отдыха в углу с разноцветными подушками рядом с книжными полками и телевизором, небольшая, но современная кухня, затем, вероятно, столовая, а остальная часть гостиной завалена ее работами. Высокие окна, в которые проникает свет снаружи.

Я изучал фотографии, стоящие на полках, вбирая то, что пропустил за эти годы.

Через пару шагов замираю, наткнувшись на укромный уголок за картинами.

― Твою мать.

― Да, ― сказала она, появившись как раз вовремя, чтобы оценить мой трепет. ― Мне нравятся пазлы.

― Думаю, это преуменьшение.

Открытая низкая полка занимала нижнюю часть стены, но все остальное пространство, до самого потолка, было завешено собранными пазлами. Словно в галереи, они занимали каждый сантиметр свободного пространства. Все должно было выглядеть беспорядочным и бардачным, но каким-то образом Нове удалось этого избежать.

Мне вроде как понравилось.

Я имею в виду, что мне нравятся комиксы, но я не обклеиваю ими стены.

Ну, может быть, и стоит.

Я повернулся и увидел, что она рассматривает меня, изучающего стену, рядом с ней два чемодана и рюкзак.

― Могу я помочь?

― Конечно. И ты не мог бы захватить то одеяло?

Она жестом указала на покрывало, накинутое на спинку стула. Как только мои руки коснулись материала, меня передернуло, и я отбросил одеяло в сторону.

― Какая мерзость, ― пробурчал я, сжимая и разжимая кулаки.

Она смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова, мгновение спустя ее нахмуренные брови распрямились, во взгляде появилось понимание, и она засмеялась.

― Все еще ненавидишь искусственный мех?

― Да. Самые отвратительные ощущения. Он цепляется за мои мозоли и... ― Я вздрагиваю, пытаясь подобрать правильную аналогию. ― Очень похоже на скрежет ногтей по меловой доске. Очень неприятно.

Она фыркнула, а я, глумливо посмотрев на нее, прошел мимо и забрал оба чемодана. Выйдя за дверь, я обернулся, и в этот момент она бросила одеяло мне в лицо. Инстинктивно дернувшись, я попытался скинуть его, но только усугубил свое положение, когда мои руки соприкоснулись с материалом.

Когда мне, наконец, удалось свернуть его в клубок и засунуть в чемодан, я обнаружил, что за мной, пытаясь скрыть улыбку, наблюдает Нова. Ладонями она прикрывает рот, в глазах блестят непролитые слезы. Ее плечи тряслись, и я поджал губы.

― Ох, ну, конечно. Смейся.

Она вытерла слезу и хлопнула себя по груди.

― Это всего лишь одеяло, а не коробка с пауками. Если бы я знала, что ты так отреагируешь...

― Ты бы никогда так не поступила? ― закончил я с сарказмом.

― О, нет. Я бы сделала это гораздо раньше.

Она снова начала смеяться, и я забыл об одеяле. Я бы безропотно вытерпел что угодно, если бы мог наблюдать за тем, как смеётся Нова. Я наслаждался ее видом, запоминая каждую новую черточку и веснушку, которая появилась после её пребывания на солнце.

Когда она поняла, что я наблюдаю за ней, то попыталась взять себя в руки, глядя в пол, заправила прядь волос за ухо. Кивнув, повернулась и закрыла за собой дверь.

Я повел ее к машине, и вся игривость, которая была между нами в коридоре, исчезла, когда мы забрались на заднее сиденье. Между нами снова повисло напряженное молчание, нарастающее с каждой милей, приближающей нас к автобусу. Ее молчание беспокоило меня, а то, как она покусывала кожу на пальце, выдавало сильнейшее беспокойство.

― Ты не против? ― спросил я.

Она посмотрела на меня, а затем снова в окно.

― Да. Это всего лишь работа.

Это было больше, чем работа, и она знала это ― мы оба знали. Просто я был единственным, кто не боялся посмотреть правде в глаза. Возможно, если она лишится возможности бежать, то сделает то же самое. Хотя бы для того, чтобы избавиться от напряжения между нами и вывести нас на стабильную почву.

― Послушай, Нова. ― Она напряглась, но я продолжил: ― Насчет Сони...

― Это не мое дело.

― Ты не права.

― Нет, ― заявила она, указывая на меня пальцем, ― помимо работы, между нами ничего не может быть.

― Черт, Нова, ― огрызнулся я, блокируя двери, прежде чем она успела выйти.

Мне следовало начать этот разговор до того, как мы вышли из квартиры.

Не поднимая глаз, она нажала на кнопку разблокировки, но я снова ее заблокировал. Мы были похожи на двух детей, ссорящихся на заднем сиденье.

Наконец, она медленно посмотрела на меня, и, если бы взгляды могли сжигать, я бы превратился в пепел. Все шло не по плану. Предполагалось, что это будет более легкая беседа, включающая смех, звучавший ранее. Вместо этого мы ступали на зыбкую почву и не знали, чего ждать.

― Я тресну тебя