Предотвратить возможное окружение или обеспечить его прорыв не просто. Сложнее всего будет этого добиться в зоне Морского шелкового пути. Несмотря на отказ США от участия в Транстихоокеанском торговом партнерстве (ТТП), задуманном в значительной степени ради изоляции Китая, а также на неудачи с подталкиванием Филиппин к столкновению с КНР из-за островов Южно-Китайского моря, ситуация остается сложной. Администрация Трампа усиливает американское военное присутствие на морских рубежах Китая, строит новые авианосцы и корабли сопровождения, активизирует противоракетные системы THAAD (АзияПРО) в Южной Корее и Японии, вооружает тайваньские власти. Угроза для жизненно важной морской торговли КНР сохраняется на высоком уровне.

Ситуация в континентальной зоне Нового шелкового пути выглядит для Китая гораздо лучше. Благодаря активизации России, а также усилиям самого Китая в Центральной Азии быстро заполняется геополитический вакуум, создавшийся после распада Советского Союза и чуть было не заполненный Западом. Сейчас уже почти забыты выдвинутые в начале 1990-х гг. Евросоюзом собственные планы строительства нового Шелкового пути, который соединял бы Европу, Кавказ и Центральную Азию. В 1999 г. стратегический проект Шелкового пути был разработан Вашингтоном, однако американский Сенат его не одобрил. Не был принят Сенатом также обновленный вариант проекта, который американская дипломатия попыталась продвигать в 2006 г.

Однако в перспективе, преодолев внутренние кризисы и укрепив ослабевшее взаимодействие, объединенный Запад вполне способен добиваться ограниченных успехов в конкуренции за геополитически и экономически важный регион. В этом смысле Китаю выгодно развитие Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с участием России, Белоруссии, Армении, Киргизии и «региональной сверхдержавы» Казахстана, присоединение к этому интеграционному объединению Таджикистана и в перспективе Узбекистана. Не случайно в мае 2015 г. лидеры Китая и России объявили о сопряжении ЕАЭС и инициативы «Пояс и путь». Согласование торговых, транспортных, юридических и прочих норм идет не очень быстро, но более важна нейтрализация конфликтного потенциала между двумя экономическими гигантами. Реализации инициативы «Пояс и путь» способствует также взаимодействие с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС). Вступление в ее состав Индии и Пакистана в 2017 г. существенно расширило географические горизонты организации. Членство в ШОС сразу четырех ядерных держав способно распределить геостратегические риски ускоренного развития Евразии с другими «держателями акций», минимизировать все еще сильные антикитайские настроения среди населения и элит стран региона.

Проведение форума было очень своевременным. По моему мнению, за последние пару лет возник определенный дисбаланс в реализации инициативы на территории Китая и в сопредельных странах. Я проехал в 2016 г. по железным и шоссейным дорогам всего китайского участка Нового шелкового пути от порта Ляньюньган на берегу Желтого моря через Чжэнчжоу, Сиань, Иньчуань, Ланьчжоу, Увэй, Чжанъе, Цзяюйгуань, Дуньхуан, Хами, Инин и Урумчи до таможенных и пограничных «ворот» Алашанькоу и Хоргос на границе с Казахстаном. Честно скажу, я был потрясен размахом и темпом строительства. На китайском участке фактически завершается строительство системы высокоскоростных пассажирских и реконструкция грузовых железных дорог. Через всю страну построены скоростные шоссе от Ляньюньгана до Алашанькоу и от Пекина до Урумчи. Строятся «оазисы» из совершенно новых городов, технопарков, зон свободной торговли, зон инновационного развития, международных культурных центров. В то же время в других странах китайские успехи явно скромнее.

Обмен подарками первопроходца Чжан Цяня и жителей Западного края. Так видится современным скульпторам начало торговли на Великом шелковом пути. Город Кульджа (Инин), Синьцзян-Уйгурский автономный район

За прошедшее время разные страны проявили разное отношение к инициативе «Пояс и путь». Те из них, которые оценили евразийский масштаб инициативы, нашли с ней точки соприкосновения своих национальных интересов, уже реализуют конкретные проекты взаимодействия с Китаем, со специально созданными финансовыми институтами: Азиатским банком инфраструктурных инвестиций (АБИИ), Фондом «Шелковый путь». В пакистанском Гвадаре расширяется глубоководный порт, туда строится железная дорога и реконструируется стратегическое шоссе из Синьцзяна. В Белоруссии заполняется технопарк «Великий Камень». В Казахстане достраивается участок трансконтинентального скоростного шоссе Западный Китай – Западная Европа от Алашанькоу до границы с Россией, модернизируются старые и создаются новые железные дороги по стратегической программе «Нурлы Жол» («Светлый путь»). Это только несколько примеров. К сожалению, нашей стране в этом отношении пока похвастаться особенно нечем. Проект скоростной железной дороги Москва – Казань вот уже несколько лет не может сдвинуться с места. Миллиардные вложения Фонда «Шелковый путь» в проекты «Ямал-СПГ» и СИБУР, конечно, важны, но они лежат в стороне от инфраструктурной основы ЭПШП. Российские и китайские чиновники никак не могут найти такие проекты, которые одновременно отвечали бы национальным интересам сразу двух стран.

Хочется верить, что затянувшаяся подготовительная работа в рамках «Пояса и пути» завершится реализацией сразу нескольких масштабных и успешных российско-китайских проектов. Ведь Новый шелковый путь, как и исторический Великий шелковый путь, – это не прямая линия. Торговые маршруты могут менять направление, обходить препятствия и устремляться в зоны благоприятствования. Поспешившие и опоздавшие всегда оказываются в проигрыше. Инициатива «Пояс и путь» набрала скорость и инерцию, приняла уже не только евразийское, но и глобальное измерение.

Поначалу казавшийся маловероятным успех инициативы «Один пояс, один путь» открыл перед Китаем новые горизонты. Государству, обеспечившему в 2016 г. 18,5 % глобального ВВП и около 30 % мирового роста, становится тесно в прокрустовом ложе существующей системы финансового, экономического и политического управления. Исходя из достигнутых успехов и придерживаясь долгосрочного плана «Китайская мечта», председатель Си Цзиньпин оповестил мир о намерении своей страны играть ключевую роль в глобальном управлении. Это произошло в сентябре 2016 г. в городе Ханчжоу во время очередного саммита «Большой двадцатки» (G-20).