Возвращался он чаще всего с победой, и это тоже стоило мне нервов, так как Зуев обязательно начинал требовать поощрительную награду. То в ресторан приглашал, то в кино, то на концерт или на выставку. Утомлял ужасно.

Всю осень я: спала урывками, писала диссер, работала, преподавала, ездила с сыном на соревнования.

Какие уж тут выставки и кино?

А еще я занималась спортом.

И вот это как раз давалось мне особенно тяжело.

В зал меня Андрей возил к Михаилу Борисовичу, и, естественно, тот не упускал возможности побеспокоиться и позаботиться обо мне:

— Нонна, мы с Сашулей так рады, что ты все же занялась собой. Хорошее физическое состояние — очень важно, но тут я спокоен. Андрей — лучший в своем деле.

А мне-то казалось, что дело Андрея — охрана.

Кивала и улыбалась, улыбалась и кивала.

— Но ты же понимаешь, что восстановление — процесс комплексный. Он включает в себя еще и правильное питание, так же как и заботу о психическом здоровье… — не унимался Кирюшин тренер.

В таких случаях я тихонечко прихватывала за руку своего, намекая, что нам пора бы и делом заняться, а не вот это вот воспитательное в очередной раз выслушивать.

Андрей ухмылялся и уводил меня на тренировку.

Растяжка, элементы йоги и пилатеса, небольшой комплекс на гибкость, потом велотренажер или беговая дорожка, по которой я пока еще только ходила, хоть и достаточно быстро.

Сердце и легкие мои были, конечно, в шоке. Как и я в целом.

Но мы старались, занимались регулярно, не позволяли себе лениться и теперь уже не сразу помирали после того, как вползали в раздевалку.

Тоже еще один дополнительный, не самый приятный момент.

Барышни, работающие в спорткомплексе, активно фанатели от моего телохранителя, поэтому мне периодически перепадало их пренебрежения или завуалированных гадостей.

Вчера вот, придя после утренней тренировки в раздевалку, обнаружила, что мой шкафчик залит духами. Снаружи весь старательно облит. Он такой: с вентиляционными отверстиями, а не сплошной. Ага.

Духи дорогие, модные, но мне-то что от этого, если для моего носа запах тошнотворный?

А ведь впереди еще целый рабочий день, включающий и лекции в Институте, и офис. Маша вечером присылала мне расписание, и там были даже какие-то рабочие встречи.

— И куда я такая благоухающая, до рези в глазах? — уточнила у Андрея очень тихим и очень злым голосом.

— А как так вышло?

— Это надо у поклонниц твоих спросить, — рыкнула и не удержалась — чихнула.

— У кого? — и столько недоумения в глазах.

Аж бесит.

— Послушай, я на твое внимание, отличное от рабочего, не претендую. Веду себя прилично и сдержанно, никого здесь ни словом, ни делом не оскорбила, хотя некоторые и напрашивались. Либо ты примешь меры, либо я бросаю вот это вот все к чертям.

Андрей задумчиво на меня поглядел, головой согласно покивал… и вот.

Теперь у меня есть личный спортзал.

Дома.

А можно и с Зуевым тоже что-то придумать, а?

Глава 33: Тревоги и беспокойства

«Но на лице добром лишь ледяные слёзы,

Когда не верят взрослые в Дедушку Мороза.

И в толпе прохожих он затеряться сможет,

Ведь взрослые не верят в Деда Мороза…»

THE HATTERS «Дед Мороз не показывает слез»

Как только я выдохнула после более менее вошедшего в колею рабочего процесса, то начала ощущать, что в жизни моей творится что-то непонятное.

Нет, заметила я странность не сразу.

Сначала первая сессия, где я выступала в качестве злобного преподавателя, которому, тем не менее и подарочки на Новый год и Рождество приносили.

Да и сам праздник?

С ним вообще вышло странно.

— Андрей, а как ты обычно отмечаешь? — поинтересовался Кир в последних числах декабря, после очередной домашней тренировки, когда я валялась на матах еле живой тушкой, в ожидании, пока меня отнесут в душ.

Слегка запыхавшийся Андрюша, гонявший мокрого как мышь Кира по рингу последние полчаса, хмыкнул:

— Обычно я отмечал Новый год с родителями. Они живут в соседней области, но в этот раз, видимо, все отменяется.

— Что за глупости? — постаралась приподняться, хотя бы на локте. — Я обещаю, что никуда не пойду и не поеду. Буду сидеть дома. Никаких гостей принимать с Кириллом не будем. А все подарки, что пришлют, сложим в гараже, и сами туда не пойдём.

Сын заржал, а тренер фыркнул, но серьезных возражений ни один высказать не смог. Так и договорились.

В институте неожиданный полный сюр с флиртом и ухаживаниями от молодых коллег и студентов прекратился благодаря Дмитрию.

Дмитрий Михайлович Терентьев, наш с Кириллом Олеговичем консультант по правовым и экономическим вопросам, доктор экономических наук и профессор родного Института, оказался в моей преподавательской деятельности очень полезным.

— Нонна Аркадьевна, приглашаю вас на ужин, — не раз и не два прилетало от студентов или молодых преподавателей.

Закатывала глаза, махала руками и вежливо посылала.

Но через некоторое время эти глупости начинались снова, и тут как раз Терентьев и выступил в своей сдержанной манере:

— Нонна, сворачивай свою просветительскую деятельность, ресторан в «Меридиане» ждет.

Так как «Меридиан» был самым дорогим отелем в области, то цены в его ресторане изрядно кусались, а адекватными были лишь для тех, кто в гостинице жил. Поэтому ужин в тамошнем ресторане предполагал и завтрак там же.

Преподаватели намек уловили и вроде как унялись, но молодежь упорствовала.

— Нонна Аркадьевна, в ресторане моего дяди сегодня будет изумительное дифлопе, — один из «золотых» мальчиков нашего города в конце последней пары в году приземлился на мой стол.

Ох уж эти безмозглые дети.

— Вы же понимаете, что Дмитрий Михайлович будет против? — он сам разрешил им прикрываться, ничего не знаю.

— Да и хрен с ним, — удаль и молодецкая бравада вместе — страшное дело.

— Но вам ему еще экзамен сдавать, и, судя по тому, как вы активничаете на моих занятиях, с первого раза ничего не выйдет. А это пересдача и проблемы…

Я все еще по привычке пытаюсь быть голосом разума, но, славься, Джей, все реже. Ресурсов не хватает.

— Пусть идет на х*й со своим экзаменом. Раз до сих пор Вас замуж не уволок, то хрен ему…

— Ну, это мы с вами на экзамене и увидим: кому хрен, а кому и другую занимательную конструкцию… — Дмитрий умел появляться неожиданно.

Золотая молодежь отступила с позором, но все понимали, что жизнь моя проще не станет.

— Нонна, я спокойно побуду пугалом для бывшего и борзых, но ты бы подумала про «взамуж», — очень