дверцы той самой припаркованной машины за спиной негромко щёлкнули, открываясь, но не придала этому значения — парочка влюблённых не вызывала у нее каких-либо подозрений.

Эля не взволновалась даже тогда, когда услышала за спиной торопливые шаркающие шаги. И только когда обернулась, поняла свою фатальную ошибку.

Парень и девушка были уже совсем рядом, буквально в двух шагах от неё. И на их лицах теперь не наблюдалось ни подобия веселья или улыбки, напротив, физиономии «голубков» выглядели сосредоточенными и даже хищными.

Эля инстинктивно попыталась защититься, даже начала поднимать руки, но парень быстро перехватил запястья, заломив кисти ей за спину, а его «пассия» смачно приложила к лицу Элис терпко пахнущую матерчатую тряпку. Запах был очень резким, а тряпка неприятно мокрой. Эля от испуга сделала глубокий вдох, одновременно и безуспешно стараясь выскользнуть из «объятий», и мир вокруг неё вдруг «поплыл». Мышцы ослабли, мозг заполнила непреодолимая апатия.

Эля хотела крикнуть, но ничего не получилось. Губы лишь вяло шевельнулись под «компрессом», не издав даже шёпота. Глаза у неё закрылись, и в сознании Элис окончательно «выключили свет».

Глава 24

Ва-банк

— Уверен, что она ни с кем не связана? — сказал кто-то на чистом русском. Голос был глуховатый и принадлежал однозначно мужчине.

Элис как бы вздрогнула внутри себя. Ещё мгновение назад её разум пребывал в чёрном непроницаемом коконе, но сейчас сознание постепенно возвращалось. Девушка продолжала лежать, не открывая глаз. Причём ощущалось, что лежит она на чём-то относительно мягком.

— Я не могу утверждать этого стопроцентно, — ответил второй голос, чем-то смутно Эле знакомый; тоже мужской, — но, судя по всему, она обычная туристка. Да и… Выглядит как-то простовато для спецагента.

Удивительное дело: хотя Эля и слышала диалог вполне себе отчётливо, но у неё не было ощущения, что собеседники находятся где-то рядом. Элис приоткрыла один глаз — маленькой-маленькой щёлочкой, — чтобы говорящие не догадались, что она «проснулась». Небольшое помещение, где она находилась, терялось в полумраке. Эле удалось рассмотреть нехитрый скарб — пару допотопных табуреток, сваленный в углу тёмный неидентифицируемый хлам, маленький сервировочный столик на колёсиках. Но и только — в комнате никого, кроме неё, не было! Девушка осторожно ощупала ладонями поверхность рядом с собой: судя по всему, она лежала на каком-то полумягком матрасе с шершавой поверхностью. Элис попыталась пошевелиться, но в голову немедленно вкрутился винт боли, такой сильный, что она едва не застонала. Пришлось стиснуть зубы и замереть на месте.

— Ну знаешь ли, — снова отчётливо «раздался» первый голос. — Там и не таких готовят!

— Да нет, вряд ли, — возразил полузнакомый, — дружок её тоже пусто-пусто. Обычные дилетанты, которые решили поиграть в приключения. Она же ко мне на кастинг приходила. Я вначале-то её не узнал, а потом вспомнил.

— Этот факт никак мои подозрения не опровергает, — заметил первый.

Эля сообразила, что собеседники находятся где-то снаружи, и подивилась: неужто тут такая плохая звукоизоляция? В висках продолжал бухать молот, головная боль немного растворилась, но не ушла совсем, поэтому девушка продолжала оцепенело лежать на спине.

— Никто за ней не стоит, — сказал полузнакомый.

— Дело хозяйское, — проговорил первый. — То твоя зона ответственности, и спрашивать тоже будут с тебя. Другой вопрос, что с ней делать? Мы же не можем теперь её так просто отпустить. Для рынка она слишком взрослая. Можно, конечно, попробовать поискать любителей, но, боюсь, что…

— Не вариант, — перебил второй. — Её реально придётся ломать. А что после такого с ней станет? Явная некондиция.

— Ну-ну… — протянул первый. — Ты говорил, что пробил её персональные данные? И у неё даже родственников нет?

— Точно так. Она детдомовская.

«Вот суки!» — подумала про себя Эля.

— Тогда какие проблемы? Отдай её Греку, и дело с концом. Босс наверняка одобрит. Раз уж лично на неё вывел.

— Так-то оно так… — В полузнакомом голосе послышалось сомнение. — Скорее всего, ты прав насчёт Грека, но я всё же с ней переговорю для начала, как она очухается. Мало ли… Вдруг она…

Эле в этот момент удалось чуть повернуться на бок, не расплёскивая боли. Но с изменением положения тела голоса внезапно смолкли, будто отключили радиопередачу.

Девушка продолжала вслушиваться в пространство, но теперь в комнатке царила полнейшая тишина. Элис приоткрыла глаза — вначале в щёлочки, а потом полностью, и осмотрелась уже тщательнее. Но ничего нового не увидела: рухлядь, какие-то детали у стены, мачта освещения. Помещение, в котором она находилась, представляло собой нечто среднее между комнаткой в общежитии и кладовкой. Сходство с чуланом добавляли два небольших окошечка, расположенные ближе к потолку на одной из стен. Как раз через них и проникал мутный свет, позволяющий рассмотреть обстановку.

Эля привстала на локте — прислушалась к ощущениям: в голову больше не «стреляло», но ноющая боль не ушла; потом села. Под ней находился видавший виды матрас, заправленный бурой простынёй, который, в свою очередь, постелили на деревянный топчан.

Девушка поискала глазами свою сумочку — там был телефон, — но, разумеется, её не обнаружила. «Обычно, когда людей похищают прямо на улицах и бросают в застенок, личные средства связи у них отбирают», — сообщил ей саркастический внутренний голос.

Элис медленно встала и, пошатываясь, прошла к двери. Подёргала ручку — естественно, заперто.

Она пока ещё не успела толком испугаться. Хотя противные и скользкие щупальца страха уже потянули свои извилистые конечности к её начинающей трепетать душе.

За дверью послышался шорох, а потом кто-то вставил в скважину ключ.

Эля вздрогнула, отшатнулась и быстрыми шагами, снова разгоняя головную боль от резких движений, вернулась на топчан. Там она забралась на него с ногами и обхватила руками, подтянув к себе коленки. Глаза девушки испуганно и влажно посверкивали в полумраке.

Дверь распахнулась, в комнату вошёл высокий представительный мужчина. На голове его красовалась пижонская шляпа. Облик вошедшего был определённо Эле знаком, но мозги после отключки соображали ещё плохо.

Мужчина тем временем шляпу с головы снял и поискал взглядом место, куда её повесить. Но не найдя оного, просто положил убор на сервировочный столик.

Потом коротко зыркнул на пленницу, подхватил один