— Я ведь уже здесь. Мы вполне можем продолжать и без них. Какой у нас рецепт на сегодня?

— О нет, вы не можете…

— Он будет включать какие-нибудь продукты из корзины?

В качестве отвлекающего маневра его вопрос сработал отлично. Вот уже несколько дней граф хотел увидеть реакцию Джейн на его подарок и он не собирался допускать, чтобы какие-то мелочи вроде отсутствия Беатрис встали у него на пути. Теперь лорд безраздельно завладел вниманием женщины. Она прищурилась.

— Вы!

«Не очень-то похоже на восторженный возглас, если учесть, что она это слово практически выплюнула. Надо переходить к шагу номер два: бессовестным образом очаровывать», — подумал мужчина. Ричард наклонил голову и одарил мисс Бантинг слегка растерянным и слегка обиженным взглядом.

— Я вас чем-нибудь оскорбил?

Казалось, это не произвело на нее впечатления.

— Одинокая женщина не может принимать такой экстравагантный подарок от холостого мужчины. Это неправильно.

Джейн смело повернулась, обогнула рабочий стол и остановилась с противоположной стороны. Теперь ее и Рейли разделяло еще и пространство.

— Потому-то я и послал корзину анонимно. Я рассудил, что вы сможете выдать это за подношение от делового партнера. — Мужчина поставил руки на стол и чуть наклонился вперед, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Вам не понравилась корзина? Я сам выбирал каждый предмет.

Это была ложь, на самом деле графу помогала кухарка. Но после того, как Джейн вылечила его обожженную руку, и после мгновений, которые они разделили, Ричард хотел преподнести ей безупречный подарок.

Булочница погладила руками небольшую аккуратную стопку полотенец, от волнения ей нужно было что-нибудь теребить в руках. Она посмотрела на графа. Рейли заметил, что сегодня ее глаза ярко-зеленого цвета, с легкой примесью карего вокруг зрачков. А еще, казалось, они смягчились.

— Не в том дело, понравился мне подарок или нет. Вам не следовало его присылать. Так же как вам не следует находиться сейчас здесь.

«Ага, так ей все-таки понравилось!» — удовлетворенно решил лорд.

— Во-первых, я уже здесь. Поскольку никто не знает о моем присутствии, то нет никакой разницы, уйду я сейчас или через три часа, поэтому мы вполне могли бы провести урок. А во-вторых, да, мне следовало прислать эту корзину. — Он улыбнулся самой что ни на есть искренней улыбкой. — Занимаясь с нами, вы проявили терпение Иова, особенно если учесть мою способность наносить себе раны на каждом шагу. Вы с такой заботой занимались моим ожогом! Благодаря вам он быстро заживает. Если вы не примете корзину, мне придется найти какие-то другие способы выразить свою признательность. Как вы относитесь к копченой рыбе? Я уверен, никто не сможет счесть копченую рыбу неподобающим подарком.

Уголки губ Джейн чуть дрогнули в улыбке, хотя она пыталась ее подавить. Победа!

— Не нужно мне рыбы. И думаю, вы удивитесь, если узнаете, в чем люди могут усмотреть нарушение приличий.

Ричард серьезно кивнул, как будто она сказала нечто очень убедительное. Он сам определенно мог найти некую двусмысленность в большинстве ситуаций.

— Ведерко угля?

Булочница сжала губы и замотала головой.

Рейли щелкнул пальцами.

— Придумал! Подмастерье! Я могу выполнять самую тяжелую работу столько времени, сколько понадобится, чтобы оплатить свой долг.

В уголках ее миндалевидных глаз появились лучики морщинок от смеха.

— Вот на это я бы хотела посмотреть. Высокородный лорд Рейли на коленях скребет полы.

Смех Джейн был легким, как утренний туман, но граф получал от него непередаваемое удовольствие.

— Если таково ваше желание, тогда я с радостью подчинюсь. Просто покажите мне, где ведро, и… то, чем скребут полы.

Женщина отрицательно покачала головой. Ее глаза все еще искрились смехом. Она была прекрасна.

— Вам действительно не стоило присылать эту корзину. Я буду с вами совершенно честной: я рада, что вы ее прислали. На самом деле, я всю неделю экспериментировала с новыми блюдами.

— Правда? Приготовили что-нибудь особенно деликатесное? Может быть, что-то в честь вашего покорного слуги?

Граф пошутил, но по тому, как хозяйка булочной быстро подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, он понял, что попал в точку. На губах Ричарда медленно расцвела понимающая улыбка.

— Правда, приготовили?

Джейн очаровательно покраснела, цвет ее румянца напомнил лорду первые лучи восходящего солнца. Она отошла от стола.

— Подождите! — Он схватил ее за руку, чтобы кондитерша не ускользнула.

От этого прикосновения оба словно остолбенели. Рука Джейн, маленькая, теплая и мягкая, идеально легла в его руку. Ричард сглотнул и посмотрел ей в глаза.

— Не уходите, я всего лишь вас поддразнивал.

Он слегка погладил ее руку подушечкой большого пальца. Джейн медленно отстранилась, отчего его рука соскользнула.

— Я ненадолго. Вам все-таки нельзя здесь оставаться. Но у меня есть кое-что для вас, чтобы вы взяли это с собой.

Мисс Бантинг пошла в кладовую и скрылась из виду. Рейли выдохнул и только тогда понял, что стоял затаив дыхание. Что такого есть в этой женщине? Почему она так чертовски соблазнительна? Граф поставил локти на стол и подпер руками подбородок. Они впервые за все время остались наедине, без риска, что кто-нибудь случайно их застанет. Будет ли у него вообще когда-нибудь другая такая же возможность? Он мог бы смириться с ее пожеланиями и вести себя как истинный джентльмен. Но что в этом интересного?

В кладовой Джейн достала из коробки торт. Она чувствовала себя странно: дыхание сбилось, руку все еще покалывало от прикосновения Ричарда, и это ощущение, казалось, распространялось по телу. Всего три минуты в присутствии этого мужчины — и все ее защитные барьеры рассыпались в прах. Но больше мисс Бантинг пугало то, что она, похоже, не имела ничего против. Кулинарка понимала, что нужно прислушаться к совету матери, да и к голосу собственного здравого смысла и немедленно выгнать графа, но что-то глубоко внутри нее противилось этой мысли.

Неужели это так ужасно, что она благодарна соседям, вышедшим в переулок и помешавшим графу уйти?

Да, ужасно. Но мысль, что Ричард стоит на ее кухне и кроме него в здании нет ни души, ее возбуждала. Отрицать это было невозможно. Очевидно, когда рядом с графом не было сестры, он как-то по-иному наполнял комнату своим присутствием, словно вся мебель, кухонные миски и специи, — все из уважения к нему уступили свои места. И это, в сочетании с его поддразниванием и искренними улыбками, почему-то мешало Джейн помнить, из-за чего она вообще была на него сердита. Да что там, когда он смотрит на нее своими удивительными голубыми глазами, ей трудно вспомнить даже собственное имя.