– Дойду.

– Это правильно, идти минут двадцать... Пока дойдешь, пораскинешь умишком. Искать нас не надо, мы издалека, скажем так... Средняя полоса России. Ну, будь здоров, Николай Петрович... Не кашляй.

Взять деньги, получить деньги, попросить денег, вернуть долг, напомнить кому-то о долге, напомнить о своем долге – каждый раз при этом неизменно появляется неловкость, напряжение, или лучше сказать по-нынешнему – напряг возникает в душе. Что бы ты ни делал с деньгами, обязательно появляется ощущение чего-то недостойного, будто срамишься на ровном месте – не то сам корыстливость проявляешь, не то кого-то в этой самой корыстливости упрекаешь, но в любом случае роняешь себя, мол, не надо бы вот так...

А как?

Любой разговор о деньгах почему-то хочется начать со слов «Прости, пожалуйста»...

– Прости, старик, но я тебе должен...

– Прости, что напоминаю, но за тобой должок, – это когда тебя жизнь слишком уж прижала.

– Прости, но я могу тебе маленько подсобить...

– Не обижайся, но, может быть, этот конвертик тебе не помешает, – это когда кого-то жизнь прижала...

– Ты, пожалуйста, не имей на меня зуб, но я хочу поучаствовать в твоих расходах, – и ему неловко, и сам не знаешь, куда глаза прятать, а ведь ты только и того, что помочь хочешь...

Такие дела.

Эта проблема коснулась и Михася с Аликом, но у них другой случай, у них другая сложность – как взять деньги, которые согласился им выплатить Долгов? По всем каналам телевидения чуть ли не каждый день показывают, как горят взяточники – по-глупому, и до слез обидно! Не могут, придурки, деньги грамотно у человека взять!

А попробуйте, возьмите! Да так, чтобы самому не подзалететь! Не пробовали? И не надо. Подзалетите.

– Пусть принесет на кладбище, у них там кладбище рядом, – предложил Алик. – В двенадцать часов ночи.

– А за каждой могилкой по оперу будет сидеть! – возразил Михась.

– Тогда пусть к Фатиме принесет!

– Оттуда нас и уведут. Под белы руки. На виду у всей честной компании.

– Думаешь, все-таки свяжется с милицией?

– А почему бы и нет? Пришли какие-то бомжи, говорят – давай деньги... Хорошие деньги, тридцать тысяч долларов... Надо быть полным идиотом, чтобы вот так запросто отдать... Я бы не отдал.

– Пусть на счет положит!

– На твое имя? – усмехнулся Михась. – Ты ему паспорт свой дай заранее, чтобы уж без ошибок.

– Тогда остается одно...

– Ну?

– Ячейка в камере хранения.

– Как только ты назовешь ему вокзал и номер ячейки, на нее тут же будут направлены камеры наблюдения. И мент круглосуточно, скучая, попивая пивко и перебрехиваясь с другими ментами, будет поглядывать на экран. И только мы с тобой приблизимся, он щелкнет пальцами и скажет... Рыбка клюнула, пора подсекать. Сделаем вот что... Без риска не обойтись, рискнем... Скажем ему, чтобы на метро «Пушкинская» в час пик стоял на эскалаторе с пакетом под мышкой. Мимо стоящих всегда бегут опаздывающие... И мы бежим. По пути выдергиваем у него из-под мышки пакет и бежим дальше. Внизу столпотворение. Пока сбегаем, резко меняем внешность.

– Это как? – спросил Алик.

– Например, мы в бейсболках с красными козырьками. Сбегая по эскалатору, сбрасываем их и бросаем под ноги. Если он каким-то образом передаст ментам наши приметы... Менты умоются. Бейсболки они найдут внизу, возле будки дежурной. А мы уже должны будем мчаться в вагоне. Неважно, в какую сторону. Какой поезд подойдет раньше, в тот и прыгаем.

Полгода напряженной криминальной жизни, пусть ненастоящей, виртуальной, как сейчас выражаются, происходящей где-то внутри, в подсознании, сделали свое дело, с Михасем и Аликом произошло некое превращение, это были уже не те люди, которым позвонил однажды заказчик и предложил помочь ему в одном щекотливом деле. У обоих выработался криминальный подход к чему бы то ни было – собирались ли они к Фатиме выпить по кружке пива, приставали к девушкам на улице или заходили в кафешку перекусить, в каждом их слове, взгляде, жесте чувствовались осторожность, опаска.

Еще ничего не совершив, они уже прятались, маскировались, заметали следы. Говорили, что едут в одно место, а сами направлялись в другое, в вагон метро прыгали в последнюю секунду, чтобы тот чрезвычайно хитрый и безжалостный, кто с утра следит за ними, оказался отсеченным захлопнувшимися дверями. И тут же приникали к стеклам – кто там мечется в досаде и беспомощности, кого они переиграли, какой такой «хвост» отсекли.

Это можно было назвать игрой, это и была игра, но в то же время оба понимали, что она не может продолжаться слишком долго, что игра эта чреватая и вряд ли кончится добром. Чем угодно она могла закончиться, чем угодно.

Но остановиться уже не могли.

Забрезжили деньги, их нельзя было назвать такими уж большими, но это были все-таки хорошие деньги, более того, появился шанс их удвоить, не без риска, конечно, но оба опять же понимали, что больше такого шанса не будет. Вся их предыдущая жизнь не оставляла сомнений – прозябать им придется до конца дней.

Все эти прикидки, переживания, бесконечные проговоры вариантов не могли не отразиться и на внешности. Они похудели, стали меньше пить, посерьезнели, давно уже никто не слышал их беззаботного хохота, не слышал бестолковых криков по мобильнику. А чего и не покричать, если скрывать нечего, а все, что с ними происходило, происходило при ясном солнечном свете на виду у десятков людей. Чего и не покричать, если опять удалось выпить пивка, если позволяло здоровье, годы, настроение...

И вдруг все оборвалось.

– Вы здоровы, ребята? – весело спрашивала их Фатима, озадаченная столь резкой переменой.

Михась в ответ только успокаивающе помахивал рукой, повернув ладонь к Фатиме, дескать, все в порядке, красавица, спасибо за внимание, не надо за нас переживать.

Если уж говорить серьезно и назвать вещи своими именами, то прежних Михася и Алика уже не существовало, напряженная духовная, нравственная работа, да, духовная и нравственная, произвела в их душах опустошающее действие, поэтому так легко, играючи они придумали способ получить деньги с Долгова, тем более что он особенно не сопротивлялся и согласился запрошенную сумму выплатить. Озарение, посетившее Михася, показалось обоим удачным – получить деньги на эскалаторе метро. Действительно, пока денег не будет у них в руках, они неуязвимы. А когда деньги, невзрачный газетный пакет, окажется у одного из них, обнаружить, узнать, уличить, задержать в тысячной толпе, несущейся в час пик к вагонам, из вагонов, к гранитным ступеням переходов на другие линии...

О, это сложно.

А если уж они почувствуют опасность, если рванутся к ним менты, то бросить пакет под ноги – секундное дело. И тогда опять же ищи-свищи, показывай – чей пакет, кто бросил, с какой такой целью...