Я здесь. Прости. — С зашкаливающим пульсом он гладил Мэгги по спине, уставившись на смятые простыни и чувствуя на себе тяжёлые взгляды родителей.

Между всхлипами Мэгги проскулила:

— Где ты был?

Чувство вины усилилось, и Джейсон почувствовал к себе отвращение.

— Прости, милая.

Он нужен был дочери, а он занимался сексом. Какой безмерный эгоизм.

«Все были правы. Я ужасный отец».

Тут заговорил мужчина — местный охранник, следивший за дверью и не пропускавший СМИ после ухода ФБР. Голос был низким, кустистые брови сведены в одну линию.

— Мне очень жаль, мистер Келлерман. Они назвались вашими родителями. Шелли и Роберт Келлерманы. Я проверил их документы.

Джейсон прочистил пересохшее горло, не выпуская Мэгги из рук:

— Так и есть. — Затем посмотрел на родителей в упор: — Но они не имеют права здесь быть.

— Сынок, мы только хотим помочь. — Отец глядел на него очень внимательно. Его лицо покрывало больше морщин, чем Джейсон помнил, на лоб падали тёмные аккуратно подстриженные волосы, пронизанные сединой.

— «Сынок»? Ты серьёзно? — Джейсон медленно выдохнул. — Мэгги нужно отдохнуть. Подождите меня снаружи.

Мать кивнула:

— Хорошо. Мы не хотели её расстраивать. Как и тебя.

Родители ушли в сопровождении охранника и медсестры, бросившей Джейсону сочувственную улыбку. Рыдания Мэгги начали затихать. Девочка икнула и шмыгнула носом.

— Зачем они пришли? — спросила она. — Я думала, мы им не нравимся.

— Ох, дорогая. Это не совсем так. С чего ты взяла, что ты им не нравишься? Ты замечательная. Мы просто разошлись во мнениях о том, как тебя воспитывать. Речь шла не о тебе, а обо мне. Я знаю, что это сбивает с толку. — Джейсон редко говорил с Мэгги о родителях. Он отвечал на все вопросы дочери, но его семья просто не была частью их жизни.

Девочка подняла лицо, красное и мокрое, с опухшими глазами.

— Ты самый лучший папа, а они глупые.

Обычно Джейсон ругал дочь за такие выражения, но сейчас лишь поцеловал в макушку и прошептал:

— Мы поговорим об этом завтра. Пора спать.

Несмотря на раннее время, Мэгги не стала спорить и уснула почти сразу, как только Джейсон уложил её и убаюкивая погладил по волосам. Он выключил свет. Идти никуда не хотелось, но нужно было разобраться с родителями.

В палату вошла Карен и тихо сказала:

— Мне очень жаль. До их прихода она была в полном порядке. Правда. Не корите себя, ладно?

Джейсон кивнул. Какой смысл спорить?

— Можете побыть с Мэгги, пока я поговорю с ними?

— Конечно. Сегодня ночью тихо. Я отправила ваших родителей подождать в пустую палату рядом. Слева. Если Мэгги проснётся, я сразу приду за вами.

— Спасибо. — Последний раз поцеловав дочь в лоб, Джейсон вышел.

Приняв ещё одно извинение от охранника в коридоре, парень пару раз глубоко вдохнул и переступил порог открытой палаты, где ждали родители. Мать вышагивала по комнате, а отец стоял у окна в лучах догоравшего заката. Джейсон закрыл за собой дверь.

В свете флуоресцентных ламп бросились в глаза тёмные круги под глазами матери и тонкие морщинки, расходившиеся веером от уголков глаз и рта. Светлые волосы волнами ниспадали на плечи, и были короче, чем помнилось. Фигура до сих пор оставалась стройной и подтянутой, в ушах, как всегда, сверкали бриллианты. Но брюки и блузка были на удивление мятыми.

— Джейсон. Я… Мы… — Мать посмотрела на отца. Тот прочистил горло и принялся теребить манжеты рубашки, на которой болтался наполовину развязанный галстук. Джейсон никогда не видел родителей такими взъерошенными.

— Во-первых, Джейсон, мы так рады тебя видеть. — Отцовский низкий тембр остался прежним. — Мы очень скучали по тебе. Даже не выразить словами.

Слово «скучали» не передавало инстинктивную потребность, наполнявшую Джейсона. Потребность в любви родителей и их одобрении. Просто в них. Джейсон убеждал себя, что начисто вычеркнул этих людей из своей жизни, но рана с зазубренными и рваными краями никуда не делась.

Оказавшись спустя восемь лет в одной комнате с родителями, Джейсон, с одной стороны, хотел броситься в их объятия, даже несмотря на глубокую обиду. Но с другой стороны, он должен был оставаться сильным. С трудом сохранив ровный голос, он спросил:

— Как вы узнали, что мы здесь?

— Из новостей, — ответила мать. — Мы не могли поверить, когда услышали ваши имена. Мэгги и Джейсон Келлерманы. — Её губы задрожали. — Вас обоих могли убить. Мы должны были приехать и попытаться всё исправить. Помочь тебе.

— Мне не нужна ваша помощь. Нам не нужна. Как вы посмели ворваться и так сильно расстроить Мэгги?

Мать покачала головой:

— Мы не специально. Мы не ожидали, что она так отреагирует.

— А как, по-вашему, она должна была отреагировать? Вы чужие! Она вас не знает. — Внутри всколыхнулся гнев. — Я вас больше не знаю! И что, скажите теперь, что это снова моя вина?

— Нет, — решительно ответил отец. — Это наша вина. Мы это понимаем. Мы давно это знали, но упрямились. Первые несколько лет мы твердили себе, что ты не справишься. Что увидишь: мы были правы. Что ты вернёшься.

Джейсон еле дышал, сжимая и разжимая пальцы:

— Вы ошиблись.

— Да. — Глаза матери заблестели. — Мы были непреклонны и неправы, мы не хотели признавать свою огромную ошибку. Мы так долго хотели с тобой связаться, но гордость была сильнее. — Она судорожно вздохнула и вытерла щёки: — Потом мы увидели вас в новостях. Ты мог погибнуть, так и не узнав, как нам жаль… Эта мысль, господи, она была невыносимой.

Отец нервно сглотнул:

— Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь нас простить. Да и не знаю, стоит ли. Но мы должны были увидеть вас. Должны были попытаться.

Джейсона раздирали противоречивые порывы. Хотелось кричать во весь голос о своей обиде и предательстве, но также хотелось заделать трещину в своей душе, заполнить пустоту.

— Я тоже не знаю, — прохрипел он.

— Мы так рады, что с тобой всё в порядке. — Мать прижала руку к груди: — Джейсон, Мэгги прекрасна. И посмотри на себя! Ты такой большой и высокий. Такой взрослый. Мы очень по тебе скучали. И твой брат тоже.

Горечь вскипела.

— Тогда почему он не отвечал на мои сообщения, когда я переехал?

— Мы забрали у него телефон. Сменили номер. — Отец потёр лицо. — Мы очень злились. И были уверены в своей правоте. Пожалуйста, не вини брата.

— Все эти годы у меня не было семьи. Были только я и Мэгги. Я не могу… вы не можете исправить всё за одну ночь.

Мать кивнула:

— Мы это понимаем. Но дорогой, мы хотим помочь. Мы связались с детским психологом, и она готова