Новая дорога плавно поднималась в гору мимо редких ферм и кемпингов. Постепенно она становилась все более крутой и пустынной, и через двадцать минут Хью увидел, как она переваливает через гребень в долину. У него уже мелькнула надежда, что они у цели, но тут они наткнулись на новый блокпост. Те, кто его установил, постарались основательно. Объехать блокпост было нельзя.

– Элли, где они? – спросил Хью.

Линна снова заснула. Элли была измучена до предела, но она продолжала смотреть в свой планшет.

– В Лондоне, – тихо ответила девочка. – С ними сражается армия, но безрезультатно. Все стремятся покинуть город.

Элли была ошеломлена. Она насмотрелась такого, что не должен видеть никто, и Хью эгоистично порадовался тому, что он за рулем. Он не хотел видеть, не хотел знать.

– Сколько еще до того как…

– В городе было очень шумно, – сказала Элли. Она смотрела вперед на блокпост и не видела, что отец обратился к ней. – Говорят… говорят, все начали кричать. Это называют «кровавым пиршеством». А теперь Лондон превратился в огромный роддом.

Поразительно, ее голос оставался монотонным; в нем отсутствовала приятная мелодическая напевность, появившаяся после аварии. Келли как-то сказала, что ее дочь постоянно поет, и Хью пришлась по душе эта мысль. Однако сейчас Элли больше не пела.

– Недолго, – сам ответил на свой вопрос Хью. – Времени у нас в обрез.

Его охватила паника. Есть эти дома ниже по склону, но они слишком близко к дороге, слишком близко к блокпосту, в который скоро уткнутся другие. Можно бросить машины и идти через горы пешком, но высока вероятность того, что они не успеют добраться до убежища. Линна быстро идти не сможет, и хотя Джуд был способен совершать дальние прогулки, Хью не мог сказать, продержится ли мальчик несколько часов, а то и дней. Их застигнут на открытом месте. Наступит ночь. Это было похоже на кошмарный сон про обрыв.

Остановившийся позади Гленн посигналил и начал сдавать задом вниз по склону. Доехав до ворот, он затормозил, после чего дал полный газ вперед. Сталь выгнулась, натянулась, лопнула, и «Ленд-ровер» выехал в поле.

Развернувшись, Хью последовал за ним.

Они ехали быстро, по возможности стараясь двигаться вверх по склону, сворачивая вбок, чтобы обогнуть каменистые осыпи и рощи. Временами подъем становился настолько крутым, что Хью, боясь опрокидывания, ловил себя на том, что не дышит. Вцепившись в ручку двери, Келли смотрела на мужа, но ничего не говорила. Линна что-то бормотала себе под нос. Отис скулил.

Склон стал еще круче. Гленн ехал прямо вверх, медленно продвигаясь по неровной поверхности. Хью следил за тем, чтобы не подъезжать к нему слишком близко.

– Очень круто, – пробормотала сидящая сзади Линна, но Хью не потрудился ей ответить. Что он мог сказать? Если действительно слишком круто, они скоро это узнают.

Наконец земля выровнялась перед крутой стенкой – небольшая плоская площадка, достаточная для того, чтобы поставить бок о бок две машины. Скала имела в высоту всего футов двадцать, однако этого было более чем достаточно, чтобы преградить дорогу вперед. С одной стороны от нее раскинулась каменистая осыпь, с другой стороны тянулась сложенная из камней стенка.

– И что теперь? – спросила Линна.

– Как насчет того, чтобы позитива было побольше? – воскликнул Хью.

Это было нелепо, поскольку позитива практически не осталось. Но Линна, вздохнув, умолкла, а Келли пожала ему руку. Наверное, за последние два дня они прикасались друг к другу чаще, чем за два предыдущих месяца.

Все вышли из машин, чтобы осмотреться. Вдалеке внизу была видна забитая машинами дорога. Свирепо гудели клаксоны. Когда ветер дул с той стороны, слышны были даже отзвуки голосов, проникнутых яростью и страхом. Затору этому не было видно ни начала, ни конца, и Хью даже не был уверен в том, что это та самая дорога, по которой они ехали. Но было очевидно, что они поступили правильно. Даже если они застрянут здесь, их положение будет лучше, чем у большинства.

Хью попытался мысленно представить, на что это будет похоже: тучи веспов, проносящихся над землей, нападая на все живое, что издает звук, и откладывая яйца в еще теплую плоть.

Усевшись на камень, Джуд посмотрел вниз в долину.

– Ого, подъем был крутой!

– Точно, – сказал Хью.

– Извини, – пробормотал Гленн.

– За что?

– За то, что притащил нас всех сюда.

– Мы еще не остановились, – сказал Хью. – Пошли.

Элли пошла вместе с ними. Они взобрались на невысокий отвесный склон и с огорчением обнаружили, что дальше земля становится гораздо более пологой. И до гребня холма оставалось совсем немного. Там начиналась тропа, ведущая вниз, но они туда не дошли, поскольку время поджимало. Хью надеялся, что дальше пологий спуск в следующую долину, где больше не будет блокпостов.

Там должно быть гораздо тише.

– Мы должны попробовать, – сказал Хью. – Идем. Посмотрим, что мы сможем.

– Но мы застряли! – возразил Гленн.

– Матч не закончен до тех пор, пока не прозвучал финальный свисток. Пошли.

Хью бегом спустился вниз, остальные последовали за ним. Келли молчала, и он пожалел о том, что не может остановиться и поговорить с ней, выяснить, о чем она думает, что ее пугает. Но хорошо было уже одно то, что они вместе.

Сползая по отвесному склону к машинам, Хью хорошенько огляделся по сторонам. Возможно, дорога все-таки есть. Если разобрать часть стенки, можно будет протиснуться дальше, обогнуть наиболее крутой участок и подняться до вершины. Этот путь был рискованным и опасным, однако альтернативной ему было только спуститься вниз той же дорогой, какой они сюда попали.

Келли уже забралась на стенку и смотрела в ту сторону. Присоединившись к ней, Гленн кивнул и повернулся к Хью.

– Итак, начинаем ломать! – сказал тот.

* * *

Помогали все. Сначала все шестеро подошли к стенке, но так они только мешали друг другу. Поэтому они образовали цепочку, Джуд и Гленн вынимали камни из стенки, Линна и Келли передавали их дальше, а Элли и Хью сбрасывали их с края площадки. Одни камни сразу же останавливались, но несколько самых крупных валунов, развив момент инерции, скатились вниз по склону, налетая на другие камни и утыкаясь в заросли засохших бурых папоротников.

Гленн попытался было петь, но его песню никто не подхватил. Она оборвалась неловким молчанием, и Хью тотчас же пожалел о том, что не поддержал своего друга. А начинать снова не имело смысла. Импульсивность пропала, это покажется натянутым, а веселья по принуждению не бывает.

Но физический труд доставлял радость. Хью даже заметил, как Линна улыбается, хотя она и выглядела уставшей, и это навело его на тревожные мысли. Теще выписаны обезболивающие, через десять дней должны были начаться сеансы химиотерапии. Однако теперь этого не будет. Линна женщина умная, она понимает, что это означает. Но она не жаловалась.