Но даже несмотря на все это, мы снова тянемся друг к другу.

Тут незнакомку отбрасывает назад, и дверца снова распахивается. Из ран на ее ногах потоками течет кровь, они скребут по асфальту, дико болтаясь из стороны в сторону, как цепочка связанных вместе пустых пивных банок, привязанных к бамперу машины с плакатом «Только что поженились!». Девушка смотрит на меня, и прежде чем она отцепляется от дверцы, я вижу, как ее глаза снова становятся тусклыми. То, чем она была при жизни, опять уходит под воду. И теперь это вновь ожившая марионетка, просто веснушчатая оболочка.

Потом это впечатление пропадает.

Ногти одной ее руки скребут по борту машины, царапают металл, стараясь найти, за что ухватиться. Затем следует тошнотворный глухой удар – задние колеса «Мустанга» переезжают через нее.

Я останавливаюсь.

Выпрыгиваю из машины, пробираюсь к багажнику. Падаю на колени, чтобы заглянуть под шасси, осматриваю канавы по обе стороны дороги. Никаких следов этой девицы.

Я вытираю руки о шею, и, оказывается, они все в крови. И айфон тоже. Он еще включен, работает. Все еще включен на последнее приложение, когда моя пассажирка включила диктофон и нажала на «Запись».

Я перематываю запись. Нажимаю «Проигрывание».

– Вы верите в Бога?

Кто бы она ни была, она ехала со мной. Это не часть моего мифотворчества. И не иллюзия, не обман. Весь наш разговор записан.

…И могу вам сказать, что он очень даже реален.

Я выключаю запись, чтобы не слышать последний призыв настоящей девушки о помощи. Призыв еще более пугающий, чем пустой звук голоса Безымянного.

Мне приходит в голову, что запись следует стереть. Этого мне хочется больше, чем чего бы то ни было еще.

Вместо этого я ввожу название нового файла. Называю его КУКЛА. И сохраняю в памяти мобильника.

Каждые двадцать минут я останавливаюсь, чтобы поспать. Еду. Сплю. Снова еду. К полудню, никем не замеченный, я пересекаю границу штата Северная Дакота. Я и сам едва это замечаю.

В городишке Хэнкинсон после клейкого бургера с ветчиной и сыром и целого кофейника кофе я чувствую бессмысленную бодрость. Я в Северной Дакоте. И что теперь? Ждать телеграммы? Стучаться в двери, демонстрируя всем свой бумажник с фотографией Тэсс пятилетней давности и спрашивая, не видел ли кто мою дочь? Могу себе представить, как это будет выглядеть.

СТАРЕНЬКАЯ ДОБРЕНЬКАЯ ДАМА:

Ох, бедный! Как это ужасно! Она у вас здесь пропала?

МУЖЧИНА:

Нет, не здесь. Вообще-то в Венеции. И никто не верит, что она еще может быть жива. За исключением меня.

СТАРЕНЬКАЯ ДОБРЕНЬКАЯ ДАМА:

Понятно. И что, по-вашему, с ней произошло?

МУЖЧИНА:

По-моему? Думаю, что ее захватил демон.

СТАРЕНЬКАЯ ДОБРЕНЬКАЯ ДАМА:

Генри! Звони в полицию! Звони «Девять-один-один»!

ТРАХ!

Дверь захлопывается, задевая МУЖЧИНУ по носу. Он трет нос и уходит, а вдали уже слышен вой приближающихся полицейских СИРЕН.

Я решаю осмотреть достопримечательности Хэнкинсона, раз уж забрался в такую даль. Много времени это не занимает. Кафе «Горячие пирожки». Бар «Золотой павлин». Банк «Линкольн». Несколько белых деревянных церквушек, далеко отстоящих от дороги. Самая большая гордость всего города, судя по ободранной растяжке – «ОКТОБЕРФЕСТ! В СЕНТЯБРЕ!». Кроме этого – ничего. Никаких признаков Тэсс или Безымянного. Ни малейшего намека на какие-либо знаки или знамения.

Когда я добираюсь до местной публичной библиотеки – временного на вид строения из шлакобетона с маленькими окошками, – то вхожу внутрь, решив проявить инициативу и взять дело в собственные руки. Я все-таки профессиональный исследователь, в конце-то концов! Так что наверняка сумею найти какие-то скрытые указания, какой-то намек, спрятанный в тексте. Только в каком тексте? Единственная книга, от которой я могу отталкиваться и двигаться дальше – это реальный мир вокруг меня. То есть материал, с которым я никогда как следует не умел работать и который никогда не пробовал интерпретировать.

Я приобретаю разовую библиотечную карточку за полтора доллара, сажусь к одному из компьютерных терминалов и решаю, что вполне могу начать с тех действий, с которых нынче начинают все мои ленивые недоучки с последнего курса, готовя свои дипломные работы. С Google.

Сайт «Северная Дакота» выдает мне стандартный набор ссылок Википедии и данные о населении (672 591 человек, что ставит штат на сорок седьмое место по плотности населения), о столице (Бисмарк), о действующих сенаторах (один демократ, один из великой старой партии – республиканец), о самой высокой горе (Уайт Бьютт, название, сразу же подвигающее на разные умозаключения, сводящиеся ко всяким возможным каламбурам[30])…

Но дальше в этой статье приводится список всех газет штата. «Бьюла бикон», «Фармерз пресс», «Маклейн каунти джорнэл»… И одна, сразу бросающаяся в глаза – «Девилз-лэйк дэйли джорнэл». Дэвилз-лэйк, Дьяволово озеро. Неужели именно туда мне теперь следует отправиться? Название подходит, хотя этот намек представляется мне чем-то даже слишком подходящим Безымянному, чей характер (если можно вообразить, что у него есть характер) проявляется в более утонченных формах, претендуя на более развитые ловкость и хитрость. Так что нет, я отнюдь не бросаюсь в путь, не еду в Дэвилз-лэйк. Я вообще никуда не поеду: сперва мне нужно выяснить, зачем я в принципе здесь оказался.

Видимо, в этом-то и заключается все дело. Возможно, от меня ждут, что я буду куда-то двигаться, бродить и странствовать, но в конце концов прибуду туда, куда требуется.

Это, в свою очередь, заставляет меня подумать еще об одной вещи: что если я приехал в Северную Дакоту не для того, чтобы повстречаться с новой загадкой, которую должен отгадать, а потому, что должен познакомиться с очередной историей? Подобно Иисусу, который наткнулся в стране Гадаринской на человека, одержимого легионом бесов, подобно мне самому, прилетевшему в Венецию, чтобы встретить там коллегу-ученого, привязанного к креслу в Санта-Кроче, я, возможно, оказался здесь, чтобы стать свидетелем очередного «феномена». Свидетелем новых вторжений демонов в наш мир. Возможно, моя задача – и мой путь в попытках добраться до Тэсс – заключается не столько в роли ученого или интерпретатора, сколько в роли хроникера. Собирателя антиевангелических явлений. Доказательств.

Это была работа апостолов, учеников Христа. Хотя все они заслужили подобное назначение только после того, как наглядно продемонстрировали свою несокрушимую веру в Мессию. А что же я? Я не следую учению Сына Божьего, я агент-осквернитель и предатель, работающий совсем на другую команду.