Слава приложил палец к губам, метнулся к рации. Совсем рядом послышался звук двигающегося автомобиля. Но через минуту из-за стволов сосен вышла Кристина.

– Это свои. Просто не мешай.

– Мама!!!

Полный радости и восторга крик Маши зазвенел в высоких кронах. Девочка отбросила сачок и побежала навстречу Крис, которая была настолько ошарашена происходящим, что так и осталась стоять на месте, тяжело дыша, не веря своему счастью. Маша с разбегу кинулась ей на шею, да так, что мать едва на ногах устояла. И они обнялись – два самых близких и родных человека. Которых волей рока жестоко разлучили.

Я почувствовала, как у меня защипало в горле. Отвернулась, но поздно: глаза налились слезами. Слава тоже не остался равнодушным. Смотрел, качая головой, затем опустил руку мне на плечо.

– Эй, Лера, ты чего?

– Не трогай, – я сбросила руку, устыдившись своей сентиментальности. – Так что тебе там рассказывал босс? Грымза, которая над дочкой издевалась, да так, что Маша сама не захотела оставаться с матерью?

– Ну, примерно… может, не так грубо…

– Смотри!

Слава неотрывно следил за тем, как Кристина обнимает дочь. Он выглядел потрясенным. А я изо всех сил старалась не разрыдаться. Особенно когда Кристи сама не сдержала слез, слушая сбивчивый рассказ дочурки, гладя ее по щекам и голове. Вот до того такой сентиментальности в себе вообще не подозревала!

– Ну тебя, Богатова. Чтобы я еще в такое ввязался.

– Давай, звони боссу.

– Ты совсем меня подонком считаешь. Не буду я никому звонить. Даже больше скажу, тебе респект. А ведь тоже рискуешь.

– Еще как рискую. Скорее всего, это мой последний день здесь. В случае чего, как меня найти, ты знаешь. И я слов на ветер не бросаю, насчет работы. Только прими как неизбежность тот факт, что служба безопасности отца тебя перед этим на атомы препарирует. Но оклад того стоит.

– Да мне не привыкать к подобному, – Слава повнимательнее посмотрел на меня. – Когда устраивала встречу на Эльбе, тебя никто не спалил?

– Вроде бы нет. Я спряталась в беседке.

Кристина подхватила Машу на руки, подарила мне взгляд, полный благодарности. Я похлопала Славу по плечу и подошла к матери с дочкой. У меня у самой не было уверенности в том, что Кристина не затолкает дочурку в машину и не увезет.

– Я говорила с юристом. У него есть все документы. К тому же, ты можешь признать нашу сделку недействительной и выдвинуть свои условия, я препятствовать не стану…

Мы обе взяли Машу за руки и пошли по небольшой тропинке. Слава тенью следовал за нами на некотором расстоянии. Я рассказала Кристине о том, что меня заставило пойти на эту аферу с работой. К счастью, она меня поняла и даже посмеивалась над такой авантюрой.

– Адвокат нашел лазейку. Мы подаем иск. Достанется всем – и тем, кого Дима купил, и приставу, и коррумпированным чиновникам. И мужу тоже.

– Ты сильная женщина, Крис. – Я постаралась игнорировать укол в сердце.

Как ни крути, имя Дмитрия уже стало для меня родным. Оно заставляло сердце биться чаще, кровь кипеть. Я понимала, что мой избранник – монстр. Продолжала повторять себе. Что это никакие не чувства, а стокгольмский синдром, это лечится разлукой и в своем прежнем мире я быстро о нем забуду. Кого я обманывала. Он уже оккупировал мое сознание и тело прочно и безвозвратно.

– Я возвращаюсь домой. И ты помнишь, мы говорили за лучшего адвоката столицы. Я готова тебе помочь, ни о чем не думай.

– Лера… – Кристина все ещё была шокирована тем, кого взяла на работу. – Я по гроб жизни буду тебе благодарна. Если я ещё что-то могу для тебя сделать, только скажи!

– Ты уже практически сделала. Благодаря тебе я выиграю спор. Не потеряю машину.

– Я все хочу сказать, но знаю, это не совсем тактично… – начала издалека Кристина. Я нахмурились.

– Если про своего бывшего, пойми меня правильно, я ничего не хочу обсуждать. Не хочу ни жалости, ни осуждения. Эта тема закрыта.

В лице Крис что-то дрогнуло. Видимо, она не хотела признаваться сама себе, что мы с Димой стали близки. Но справилась.

– Я о другом. То, как ты и Маша нашли общий язык, как ты, даже не имея опыта, окружила ее теплом…

– Не проси меня работать няней. Сама все понимаешь.

– Да, хотя найти похожую на тебя няню будет очень непросто. Ты не думала никогда о бизнесе? Скажем, по подбору персонала, то же агентство нянь. Ты прекрасно знаешь, какие кандидатки найдут подход к ребенку.

– А мысль неплохая, – улыбнулась Машке, подняла глаза на Кристину. – Наверное, первым делом по возвращению домой я оценю эти перспективы.

Шум автомобиля заставил нас с Кристиной вздрогнуть. Не потому, что был таким уж странным явлением здесь, в лесу. Наверное, я кожей почувствовала, что наш сговор раскрыт.

– Это папа! – подпрыгнула Маша, увидев черную тень внедорожника. – Мама, мы теперь будем все вместе, да?

А дальше все завертелось так стремительно, что я бы даже пожелай что-то сделать, не смогла бы. Да и какой был в этом смысл?

Славик побежал вперёд. Но это было лишним: машину своего несносного босса я узнала сразу.

Кристина же так и не смогла отреагировать молниеносно, удержать дочь за руку или скрыться, в надежде, что ее не заметили. Может, по прошествии длительного времени она своего мужа не узнала. А может, ее сковал страх. И зная, каким безжалостным может быть Дима, я ее прекрасно понимала.

Дима. Я смотрела, как он открывает дверь, спрыгивает на землю и идёт к нам. Ярость и опасность окружили его невидимой аурой. Я помимо воли залюбовалась мужчиной, отнявшим мой покой. Смотрела, как он приближается. Понимала, что сейчас мне будет ой как несладко, возможно, даже больно, но ничего не могла с собой поделать.

– Лера, – с тревогой в голосе проговорила Крис. Может, она ждала от меня каких-то решительных действий, как знать. Совершенно напрасно. В таком состоянии, как сейчас, я не могла сделать ничего.

А потом пришло осознание.

Я не хочу с ним расставаться. Не хочу его терять. У нас только началось все, этого не может быть.

Но поздно. Я поступила по совести и просто не могла сделать иначе. Кроме того, факт оставался фактом. Дима не пожелал меня услышать. Не пожелал мне поверить. Наши отношения были обречены с самого начала.

Я понимала: он был со мной безжалостен. Да не будь я Богатовой, ситуация могла бы показаться кошмарной. По сути, меня превратили в рабыню без права голоса.

Сравнение больно укололо. Я была лидером по жизни. И с таким жестоким человеком у меня просто не могло быть другого будущего. Несмотря на то, что у меня так быстро и стремительно появились к нему чувства. Чувства, на которые он не заслуживал.

Слава попытался что-то пояснить, но достучаться до Дмитрия Подонковича в таком состоянии было невозможно.