– А, вот и вы! – воскликнул он, лишь только завидев детективов. – Мы получили отзыв на объявление по поводу платья. Около одиннадцати часов утра нам позвонили сотрудники заведения мадам Клотильды, расположенного рядом с Пале-Рояль, заявив, что, возможно, платье было куплено у них. Мы сразу же отправили туда мадемуазель Лекок, занимавшуюся одеждой покойной, и примерно с час назад она вернулась. Платье продали в феврале мадам Аннетте Буарак, проживающей на углу авеню де л’Альма и рю Сен-Жан неподалеку от американской церкви. Вам лучше сейчас же отправиться по этому адресу и навести необходимые справки.

– Слушаюсь, мсье, – сказал Лефарж, – но прежде чем уйти, хотел бы решить вопрос, связанный с бочкой.

Он коротко рассказал о том, что им удалось выяснить, и об идее дать объявление с приметами кучера.

Мсье Шове лишь приготовился ответить, когда раздался стук в дверь и вошел мальчик-посыльный, принесший визитную карточку.

– Внизу дожидается господин, желающий встретиться с вами, мсье, по весьма неотложному делу, – сказал он.

– Вот те на! – воскликнул изумленный шеф. – Знаете, что здесь написано? – Он прочитал текст на карточке. – «Мсье Рауль Буарак. Рю Сен-Жан, дом 1 (угол авеню де л’Альма)». Как я полагаю, мы сейчас увидим мужа Аннетты. Наши объявления дают обильные плоды. Вам обоим в таком случае нужно задержаться здесь, – а потом добавил, обращаясь к мальчику: – Пусть гость еще недолго подождет.

Он взялся за телефон, нажал одну из кнопок на подставке и сказал:

– Пришлите ко мне немедленно мадемуазель Жубер.

Спустя минуту в комнату вошла молодая стенографистка. Мсье Шове указал ей в угол кабинета, где Бернли ранее заметил ширму, поставленную так, чтобы она не слишком мешала и не бросалась в глаза.

– Мне нужно, чтобы вы записали каждое слово предстоящего разговора, мадемуазель, – распорядился шеф. – Пожалуйста, ничего не упустите и не привлекайте к себе внимания.

Девушка кивнула, а шеф, как только она заняла место за ширмой, снова обратился к посыльному:

– Теперь я готов принять его.

Вскоре в кабинет вошел мсье Буарак. Это был плотного сложения, но не слишком рослый мужчина, еще не достигший среднего возраста, с густыми черными волосами и с небольшими, аккуратно постриженными усами. На его лице запечатлелось напряженное выражение, словно он переживал острую физическую или душевную боль. Одет он был во все черное, а его манеры отличала спокойная сдержанность.

Мсье Буарак оглядел помещение, а потом, когда Шове поднялся, чтобы приветствовать его, церемонно поклонился.

– Вы – шеф Сюрте? – спросил он и в ответ на утвердительный кивок Шове, одновременно жестом пригласившего визитера присесть, продолжил: – Я приехал к вам, мсье, по весьма щекотливому делу и надеялся на встречу наедине. – Он чуть замялся, но пауза оказалась краткой. – Однако, насколько я понимаю, эти господа пользуются полнейшим доверием с вашей стороны?

Он говорил медленно, стараясь как можно четче произносить каждое слово, словно сначала обдумывал, насколько оно подходит по смыслу, и лишь потом использовал его.

– Если ваше дело, мсье, связано с недавним и весьма прискорбным исчезновением вашей жены, – отозвался Шове, – то эти господа являются детективами, которым поручено расследование, а потому их присутствие, я полагаю, пойдет только на пользу.

Мсье Буарак неожиданно вновь вскочил. Внешнее спокойствие изменило ему, эмоции прорвались наружу.

– Значит, это все же она? – спросил он сдавленным голосом. – Вы точно знаете? Судя по объявлению, я посчитал такое возможным, но ни в чем не был уверен. Надеялся на вероятность ошибки… Но сомнений не осталось, я правильно вас понял?

– Я сообщу обо всем, что нам известно, мсье Буарак, а вы сможете сами сделать выводы. Прежде всего вот фотография найденного нами тела.

Буарак взял снимок и вгляделся в него очень пристально.

– Это она, – хрипло пробормотал он. – Она, никаких сомнений.

Обуреваемый волнением, голос его прервался, а остальные из уважения к чувствам Буарака тоже какое-то время хранили молчание. Затем не без заметного усилия он продолжил, но теперь перешел почти на шепот.

– Скажите мне, – голос дрогнул, а слова давались ему с все большим трудом, – отчего у нее столь ужасный вид? Что за жуткие пятна у нее на шее? Откуда они взялись?

– С величайшим сожалением и состраданием должен сообщить, мсье Буарак, что вашу жену почти наверняка умертвили путем удушения. Кроме того, вам следует знать: к моменту, когда сделали это фото, она уже была мертва несколько дней.

Буарак буквально упал в кресло и закрыл лицо ладонями.

– О боже! – воскликнул он. – Моя бедняжка Аннетта! Хотя у меня не было причин любить ее, я все же испытывал к ней искреннюю привязанность. Господь свидетель, я ее любил вопреки всему. И теперь, когда потерял ее, чувствую это даже сильнее. – Он говорил по-прежнему очень тихо, снова прервался, а потом попросил: – Расскажите же мне все подробности, о которых вам известно.

– Боюсь, детали повергнут вас в еще больший шок, мсье, – сказал шеф проникновенным тоном с нотками сочувствия. – Лондонская полиция обратила внимание на странную бочку. Не стану вдаваться в объяснения, чем это было вызвано, но у наших английских коллег зародились подозрения. На бочку наложили арест и вскрыли. Внутри обнаружили тело.

Гость оставался сидеть, прикрыв лицо руками. Но через несколько секунд поднялся и посмотрел на Шове.

– У вас уже есть улики? – спросил он, почти задыхаясь. – Вы напали на след злодея, который это сделал?

– У нас несколько версий, – ответил шеф, – но пока только начали отрабатывать каждую из них. Уверен, уже скоро нам удастся схватить убийцу. А пока, чтобы получить дополнительное подтверждение и не оставить места сомнениям, не сочтите за труд провести опознание одежды.

– Ее одежды? О, молю вас, избавьте меня от такой необходимости! Хотя я понимаю, что без этого никак не обойтись.

Мьсе Шове снова позвонил по телефону и распорядился прислать предметы гардероба покойной к нему в кабинет. Драгоценности были пока недоступны для опознания, поскольку мадемуазель Блез все еще объезжала с ними ювелирные магазины и мастерские.

– О, горе мне! Да, – воскликнул мсье Буарак, увидев платье, – наряд принадлежал ей. Она надела его в тот вечер, когда ушла из дома. Теперь ни в чем сомневаться не приходится. Это моя несчастная, запутавшаяся и наделавшая глупостей Аннетта!

– Мне бы крайне не хотелось причинять вам излишние страдания, мсье Буарак, но я обязан просить вас оказать нам любезность и рассказать все, что вам известно об обстоятельствах исчезновения жены. Должен представить вам присутствующих здесь джентльменов. Мистер Бернли является инспектором полиции Лондона, а мсье Лефарж – наш сотрудник. Они ведут следствие по делу совместными усилиями. А потому можете говорить при них совершенно свободно.