— Это у нашего ротмистра лошадь царапнуло пулей. — усмехнулся Азаров, когда они отошли в сторону. — А на самом деле среди мужиков и убитые есть и раненые, как без того? Да уж ладно, пусть остаётся, как написано. Такая победа, пускай радуются!

А со стороны импровизированной трибуны доносился голос Герасима Курина:

— Отсель, с берега речки малой Вохны, начинается им, нечестивым, дорога прочь, из рубежей православной богоспасаемой земли нашей!

— На Березину… — сказал Витька. Перед его глазами возник костёр на биваке реконструкторов, зазвучала песня, которую сочинят только через двести лет:

— Куда? — переспросил корнет. — О чём это вы, Викруар?

— О дороге, про которую говорит Курин. Отсюда, с берегов Вохны — прямиком на Березину, и никуда французам с неё не свернуть…

— Почему именно на Березину? — удивился Азаров.

Витька замолчал, с опозданием сообразив, что сболтнул лишнее. Азаров выжидающе смотрел на него, и в этот момент на опушке леса звонко затрубил кавалерийский горн.

Колонна шла крупной рысью. Мотались на ветру флжки на пиках, казачки затянули песню:

— Это про Екатерину Великую — крикнул Лёшка, наклонясь к пассажиру. — А урядник её не любит: помнишь, говорил, что «царица Катька разогнала Запорожскую Сечь»?

Витька не сразу услышал, как в сухарке замурлыкал «Самсунг». Вытащил: экран чёрный, никаких заставок, только мигает значок уровня заряда:

Витька подскочил, как ужаленный. Осталось меньше двенадцати минут, а потом… сколько это — семьсот три часа?

Впереди строем, с песней идут казаки. За мотоциклом рысят Мишка с Азаровым, за ними павлоградцы. Сбоку колонны, на гнедом жеребце — штаб-ротмистр. А ведь он неспроста поставил их в середину…

— Лёха, сделай вид, что мотор сломался. Прямо сейчас, некогда объяснять!

Долотов удивлённо посмотрел, кивнул, крутанул ручку. «Днепр» взревел, закашлялся и заглох.

«…молодец, с ходу врубился…»

Лёшка слез с седла и с озабоченным видом присел возле мотоцикла, открыл сумку и стал выкладывать на траву инструменты.

— С вашим бициклом что-то не так?

— Компрессия пропала, господин ротмистр. Наверное, от сотрясения при стрельбе.

— А исправить можно? — нахмурился Богданский. — Нам надо торопиться. Богородск надо брать с ходу, пока французы не закрепились.

Лёха прикинул.

— Минут двадцать. Раньше не управиться — надо жиклёры продуть и аккумулятор зарядить.

Витька удивился: какой ещё аккумулятор? Впрочем, с тем же успехом Лёха мог заявить, что надо менять стержни в реакторе…

— Да вы не переживайте, — продолжал Долотов. — От орудия всё равно никакого проку, зарядов-то нет! Езжайте вперёд, а мы починимся и догоним!

Пгодъехали Азаров с Мишкой. Мальчик недоумённо смотрел на друзей, Азаров улыбался уголками губ.

«…что-то тут не так…»

Богданский щёлкнул крышкой карманных часов.

— Ладно, ничего не поделаешь. Корнет, возьмите трёх казаков, останетесь с нашими друзьями.

— Конные за нами не угонятся, господин ротмистр! По ровной дороге мы раза в два быстрее, даже с дурой этой…

— Наш юный друг прав. — заговорил Азаров. — Незачем перед боем ослаблять отряд. Французов здесь нет, а следом идут пешие ратники. Если что — помогут. Езжайте, я пригляжу…

Спасибо, корнет, подумал Витька. Жаль, придётся и тебя обмануть…

И встретил виноватый Мишкин взгляд. Посмотрел на Азарова, снова на Мишку. Тот едва заметно пожал плечами.

Он всё ему рассказал, понял Витя. Ну Миха… Хотя, понять можно: вместе ходили в атаку, потом молебен, куринская речь — он и разоткровенничался. А вот сдаст их сейчас Азаров — и прощай, двадцать первый век. Богданский ни за что не отпустит.

Хотя — не похоже, что корнет собирается их выдавать. Скорее, наоборот — вон, как старается сбагрить ротмистра…

Замыкающий гусар скрылся за поворотом. На дороге медленно оседала пыль, поднятая двумя с лишним сотнями копыт. Лёшка проводил колонну взглядом и принялся собирать инструменты. Мишка с недоумением следил за его манипуляциями:

— Ребят, вы чего, а? Лёх, зачем этот цирк? Всё же работает!

Витька молчал, в упор глядя на корнета. Азаров гироко улыбнулся.

— Не вините вашего друга, Виктуар. Вы едь не сочли нужным ответить мне насчёт Березины, вот и пришлось обратиться к Мишелю.

Мишка насупился.

— Я думал, ты ему всё рассказал! Он меня спрашивает…

— О присутствующих в третьем лице говорить неучтиво, — с упрёком перебил Мишку Азаров. — Неужели у вас этому не учат?

Мишка поперхнулся и уставился на корнета. Витька с Лёшкой захохотали.

— Да ну вас, с шуточками вашими! Тут и без них мозги кипят…

Витя скосил глаза на смартфон.

— Признайтесь, корнет, вы ведь давно догадались что мы… ну, что мы не отсюда?

— Да как вам сказать? Были кое-какие сомнения. Я рассмотрел ваш бицикл: никогда не видел такой аккуратной работы! Но подумать, что вы из грядущего — так далеко моё воображение на заходило. До такого даже господин Свифт на додумался, а уж какой был затейник!

— Верно, — подтвердил Лёшка… — Впервые о машине времени напишет Герберт Уэллс.

«…если его не опередят. К примеру — вот этот корнет. А что — роман «Машина времени», сочинение господина Азарова…»

Витька посмотрел на Азарова, будто увидел его впервые.