ничего не сказать. И, чтоб её, она направила своё лицо на краткий миг в мою сторону, слегка улыбнулась… после чего развернулась и спокойно продолжила идти прямо.

— Кажется… она не может видеть наше будущее, но настоящее либо что-то очень близкое может заметить, — прошептал я Нике. — Возможно… как-то косвенно может отследить наш путь.

— Ты прав, Астер, — кивнула Оракул, слегка повернув голову в нашу сторону, говоря с нами через плечо. — Вас я не вижу на реке судьбы… но вижу других, а также вижу, как может измениться их судьба. Вас вырвали, но ваши последствия видны. И тот, кто захочет вас найти… обнаружит через других.

Последнее она произнесла, уже спускаясь в едва освещённый тоннель. Спускалась осторожно, тут было довольно грязно. Множество обломков статуй и просто камней лежало вокруг. И, чтоб меня Аид осудил, она ни разу не наступила на них, при том что я раза три точно чуть не рухнул, оступившись из-за камня под ногами.

В конечном итоге мы оказались в круглом помещении. Тут стояла метёлка, так что было понятно, чем занималась девушка до нашего прибытия. К слову… внешность у неё была достаточно приятная, всё при ней было… не так много, как могло, конечно, но всё же. Но… им нельзя, иначе силы будут потеряны. По крайней мере так гласят легенды. Вроде как, говорят, что так в Дельфах одна Оракул много лет обманывала… а потом её казнили, ибо многое, что она «предсказывала» на десятилетия вперёд… оказалось враньём.

— Да тут, — удивился третий, смотря на рисунки на стенах. — Смотрите. Город. Это же… Артоскопеион. Точно он. Слишком точно изображён.

— Да-да! — проговорил шестой. — Вот наш Легион во главе с царём. Тут даже какая-то странная шипастая фигня у него на голове вместо шлема.

— Корона это, неуч, — тут же осадил его брат.

— А дальше-то рисунки продолжаются… — подметил восьмой. — О, смотрите, а это, кажется… мы. Тринадцать воинов. И среди них одна девушка. Только на Нику не особо похожа…

— Ибо это то, что смогла предсказать Оракул прошлого, — с улыбкой проговорила наша слепая сопровождающая, после чего начала рассказ.

Она не видела, но могла «прочесть» через свою способность, что и где находится. Например, она могла просмотреть ту ветвь судьбы, где она позвала на помощь кого-то из стражников и попросила рассказать его обо всём. Или просто-напросто увидеть мир его глазами, такое тоже было возможно. Тут же сделала ремарку, что она сильна в видениях не так далеко ушедшего от настоящего будущего. Но чем дальше, тем слабее.

Поэтому она начала рассказ. Говорила спокойно, размеренно, но при этом увлекательно, вдаваясь в детали. Рассказывала о возможных битвах, о ключевых моментах, в которых нам всем придется побывать. Первый ключевой момент уже прошёл. И его итогом стал я, тот, кто начнёт менять плетения Мойр в пользу человечества.

Обозначалось это как город, пылающий в огне. На его фоне, словно в коконе самого Хаоса, в коконе миров, был человек. Тёмные волосы, слабое и хлипкое тело. Это был точно я… но как? Вопрос интересный. А вот дальше было небольшое расхождение. На этой же картинке, чуть правее, был снова я… но стоял с мечом в руках, на кончик которого была насажена голова кентавра. Я встречал Легион царя, а они поднимали копья в мою честь.

— Вот только меня тогда вообще не восприняли практически, — усмехнулся я, перебив Оракула.

— Эти предсказания, — обвела она рукой пространство вокруг нас, — и не обязаны быть точными. Это предсказания. Лишь движения кистью, намётки возможного будущего. Тут нарисован… один из самых нейтральных исходов, который Оракул древности предсказала. Но я видела и другие. Вам их уже не отыскать. Когда мы покидали те убежища… уничтожали. И в них не было ничего радостного. Но суть оставалась та же. Все ключевые моменты те же. Первый… вы видите. И он среди вас.

Вновь все взгляды были сосредоточены на мне. Я нелепо улыбнулся и хихикнул. Сработало — отвернулись. Поэтому рассказ продолжился. Дальше шла сцена с двумя очень похожими людьми. Один постарше, другой моложе. Царь и его сын. И рядом с ними опять тот, кто олицетворял меня. У каждого одна рука была направлена к кинжалу, точь-в-точь напоминающему кинжал Асклепия. Я лишь усмехнулся, предугадывая, что будет дальше (Оракул закрывала спиной).

Но она сделала шаг в сторону, открыв мне вид на картинку. Девушка… Ника, герой истории наносил ей удар в грудь. Только на рисунке это было в поле, под сонм молний Зевса… а по факту было в помещении. Но… расхождения возможны в деталях. Главное — суть, а она передана достаточно точно и верно. И это было предсказано пять сотен лет назад.

Следующая сцена — настоящее, то, что мы проживаем как раз сейчас. Группа из тринадцати воинов прибыла в последний храм, последнее убежище, где они встретились с Оракулом. Она изображалась старой девой, у которой два глаза присутствовали, но кровоточили, а на лбу был третий, но мистический.

Дальше Спарта, судя по тому, сколько в городе нарисовано мелких воинов. Встреча с царём. Опять раскаты грома и на фоне… битва. Значит, придётся сражаться против какого-то врага. Вот только какого? Вопрос открыт. Тут показаны только те монстры, с которыми мы сталкивались.

Следующая сцена. Царь. Окаменелый. Среди поля боя.

— Какого⁈ — удивился и одновременно с этим возмутился царевич. — Это возможно предотвратить⁈

— Именно поэтому вы тут, — кивнула Оракул. — Зная будущее, даже возможное, есть шанс пойти по другим тропам. Есть шанс свернуть в другую сторону. Ибо один взмах крыльев бабочки может впоследствии создать тайфун, уничтоживший город.

— Причина — следствие, — пояснил тут же я, видя недоумевающие взгляды союзников. — Причина начала ветерка — взмах Крыльев бабочки. Итог: после того как ветерок от взмаха сложился множество раз с другими причинами… превратился в бурю. Как-то так, если я правильно понимаю. И если бы не было этого взмаха, то не было бы и тайфуна в итоге.

— Да, — кивнула слепая. — Именно так. Но я продолжу… вы должны знать, с чем столкнетесь… в ближайшие месяцы. Но сама битва будет идти годы. Долгие и долгие годы. И итог… не смогли тогда предсказать, сразу говорю. Слишком много вариантов было тогда, когда Оракул смогла хоть как-то проследить судьбу вырванных из плетения. Сейчас же, когда уже есть отклонения, хоть