Я собиралась рассказать все свои секреты, тем самым открыть свою душу самому неподходящему по всем параметрам для этого парню - Матвею Соколову.

Катя - Я не знаю, в какой момент все началось. Скорее всего после просмотра фильма «Между небом и землей». Там Риз Уизерспун играла роль врача, попавшего в страшную аварию и застрявшего между двумя измерениями. Ее никто не видел и не слышал, кроме главного героя. Но самое интересное, что на ее медицинскую деятельность я тогда не обратила внимания. Скорее меня зацепил тот факт, что со мной ничего не случилось, я жива и здорова, но также одинока, как и героиня Риз. Мои родители меня тоже не слышали и не видели, как будто я тоже привидение. Будучи еще совсем юной, я спроецировала ее роль на себя и старалась подражать ей на каждом шагу. Красивая блондинка, независимая и очень умная, со своим мнением и стремлением доказать, что она жива. Что она не кукла. И я не кукла. Я - человек. И я очень хотела, чтобы об этом узнали мои родители.

Я продолжала стоять у окна и бездумно наблюдать за зимним ночным городом, а Матвей выключил музыку и присел на стул за барной стойкой недалеко от меня. Я не смотрела на него. Боялась, что если увижу его глаза, то передумаю делиться своей тайной.

- Я любила этот фильм. Я пересматривала его сотни раз. И чем больше я смотрела его, тем больше подробностей запоминала. Диалоги, дубли, картинки, любая мелочь - я знала о героях все. Я жила этим фильмом долгое время. А потом меня отправили в Англию. Там началась новая жизнь, новые интересы, и мне пришлось забыть о фильме и о своих проблемах. Но вот почему-то о медицинском образовании героини я не забыла. И все чаще ловила себя на мысли, что если представляю себя в будущем, то я обязательно в белом халате. Где-то в больнице веду прием или спешу в операционную, - я усмехнулась, вспоминая, как фантазировала, что где-то меня очень ждут пациенты, потому что только я могу спасти им жизнь. - И чем чаще я об этом думала, тем отчетливее понимала, что свою жизнь я хочу связать с медициной. Я очень хотела быть полезной людям. Сначала я думала, что это тяга к белым халатам из-за недостатка внимания в детстве. Может быть именно таким способом я хотела восполнить все то, что не получила, будучи маленькой. Но, метаясь между выбором профильного направления, где я была и косметологом, и анестезиологом, и психологом, и даже пластическим хирургом, я вдруг поняла, что мое стремление стать врачом никак не связано с моими переживаниями из детства. Увидев репортаж из Африки, где маленькие дети умирали от простых легко излечимых болезней из-за отсутствия медицинского персонала, я так горько плакала, что готова была ехать туда хоть на следующий день, чтобы оказать им первую помощь. Этих детей можно было спасти, если бы в этом поселении нашелся хоть один толковый врач или если бы медицинская бригада приехала вовремя. Если бы этой бригаде не нужно было оказаться в тот момент еще в одном месте. Если бы они только могли оказаться в двух местах одновременно, или если бы их было немного больше, чтобы разделиться. Этих «если бы» было так много, и я знала, что вряд ли я смогу чем-то помочь этим детям, но все же после того, как отошла от стресса после увиденного, я точно знала, что хочу быть детским врачом. Я не знала, смогу ли оказаться в Африке или еще где-то, где есть проблемы с медициной, не знала смогу ли спасти чью-то жизнь, но в том, что могу быть полезной у себя на родине в обычной детской поликлинике - это неоспоримый факт. И мое желание было настоящим, чистым, искренним, без материального интереса. Оно затягивало меня, постепенно перерождаясь в призвание. Призвание - быть врачом.

Мне было трудно говорить. Было трудно подобрать правильные слова. Но с каждым произнесенным предложением, мои сомнения медленно рассеивались.

Матвей не перебивал меня. Он продолжал молча сидеть на стуле, и только его отражение в окне говорило мне о том, что он внимательно меня слушает.

- Я была уверена, что моим родителям будет все равно куда я пойду учиться и кем стану. Но очень сильно ошиблась. Еще в то время, когда искала себя и хотела стать пластическим хирургом, за ужином я обмолвилась о своем желании. Папа был в шоке. Он заявил мне, что это случится только через его труп. Не хватало, чтобы Катя Торопова - дочь известного и богатого бизнесмена, будущего политика, пачкала свои руки о морщины и недостатки безмозглых богатых куриц, которые бы потом перемывали мне кости на каждом углу. Но это было не главной причиной его сопротивления. Мой отец не верил в меня. Он смотрел на меня, а я видела, что он боится. Боится, что он потратит кучу денег на то, чтобы я продержалась в универе, а после того, как получу диплом, я не оправдаю его надежд и не стану высококвалифицированным специалистом. Да и как им стать, если я два плюс два не могла сложить без ошибки, по его мнению. Ведь у меня в аттестате высокие оценки и приличные результаты по ЕГЭ - это только его заслуга. Сначала он спонсировал одну школу, потом школу в Англии, затем обычную городскую. Ну и как дочь главного спонсора могла быть умной и толковой девочкой? Это только поблажки со стороны учителей и их благодарность за его вливания позволили ему не краснеть за мою учебу. А сама я ни на что не способна. А тут врач! Хирург! Да не дай бог я кому-то вместо носа ухо пришью - это же позор на весь мир. Вот юридический - другое дело. Там тоже можно спонсировать, но краснеть за меня не придется. Потом можно же к себе на фирму устроить. Если тупо перебирать бумажки, то даже и стыдно не будет. Да и вряд ли я допущу промах, перекладывая их с одной папки в другую.

Я поймала себя на мысли, что, рассказывая о своем прошлом, я слишком эмоционально выражала свои эмоции. А для пущей убедительности я еще и руками помогала себе. Но в этом не было ничего удивительного. Я впервые делилась с кем-то своими страхами и переживаниями. Впервые произносила то, что от меня никто никогда не слышал.

- В то время я не приняла всерьез его отказ. Просто подумала, что к окончанию школы он перебесится и все-таки пойдет у меня на поводу. Несмотря на его строгость и упертость, отец всегда потакал моим желаниям. Поэтому я даже не сомневалась, что добьюсь его благосклонности и сразу же после окончания подам документы в медицинский. Да еще и Влад был для меня запасным вариантом. Я точно знала, что пожалуйся я ему, и проблема будет решена в считанные часы. Но какой я глупой и самоуверенной была тогда. Я настолько верила в успех, что не сразу поняла, как все катится в тартарары.

Неприятные воспоминания заставляли мой голос дрожать, но я стойко продолжала рассказывать свою историю, наблюдая за отражением Матвея в стекле из-под полуопущенных ресниц.

- Перед самым выпускным Влад расстался с Машей и буквально за считанные часы улетел в Германию на ПМЖ, оставив меня без моей подушки безопасности. Но даже тогда я не переживала. Я была уверена, что в любую минуту могу позвонить ему и он сможет приехать и помочь мне. Но не приехал и не помог. Он настолько погряз в своей боли, что просто ушел в запой и не отвечал на мои звонки. Я тогда думала, что не прощу его никогда за то, что оставил меня, когда его помощь была для меня жизненно необходимой. Я была глупой, наивной и просто не знала, что делать. Я злилась на него и ненавидела Машу, за то, что именно из-за нее моя мечта на грани уничтожения. За то, что она так не вовремя решила бросить моего брата. Я винила ее во всех своих бедах. Конечно, у меня потом все перегорело и спустя долгое время я поняла, как была не права, перекладывая свои неудачи на чужие плечи. Но было уже поздно. Я натворила глупостей, за которые до сих пор виню себя. А тем более сейчас, когда все в курсе что Маше самой нужна была помощь, я просто не нахожу себе места. Но это, уже не относится к делу.