— Зато запомнишь на всю жизнь. Любой урок лучше всего заучивается под угрозой потенциальной взбучки.

— Точно, — усмехнулась я. — Только как насчет остального?

— Чего, например?

Я растерянно пожала плечами и снова склонилась над тележкой, а рядом стоял как обычно невозмутимый Илай и выбирал молоко, изучая срок годности. Не в первый раз за эту ночь я поймала себя на мысли, что наше блуждание по гипермаркету должно вызывать недоумение или хотя бы странные ощущения, но в действительности подобных чувств не возникало. Наверное, все дело в темном времени суток. Порой события, вызывающие удивление при свете дня, выглядят совершенно естественно после полуночи. Словно темнота уравновешивает чашу весов в свою пользу.

— Кажется, — наконец произнесла я, — уже слишком поздно для безумных выходок, которые совершаешь в первые восемнадцать лет жизни. Ну, например, для пижамных вечеринок, нарушения комендантского часа в пятницу вечером или…

— Катания на велосипедах? — предположил Илай.

Я резко остановилась, перестав толкать тележку.

— Чего вы все так привязались к велосипедам, а?

— Эй, во-первых, я продаю велосипеды. Во-вторых, они являются неотъемлемой частью детства, — объяснил Илай, проходя к секции с сырами. — Кстати, еще не поздно.

Я промолчала, так как мы подошли к одной-единственной работающей кассе. Усталая кассирша делала подсчеты по пробитым чекам.

— Конечно, пижамные вечеринки и все остальное еще не поздно наверстать, — продолжил Илай, выкладывая покупки на ленту перед кассой. — Но вот нарушение комендантского часа смело вычеркивай из списка.

— Почему?

— Потому что уже четыре часа утра, а ты еще в гипермаркете, — объяснил он, пока кассирша пробивала чек. — По мне, это нарушение всех мыслимых запретов.

Я обдумывала его слова, наблюдая за покатившимися по ленте яблоками.

— А что? Возможно, ты прав. Может, действительно роль развлечений, что я пропустила, завышена? Тогда нечего и переживать. Какой в этом смысл?

Немного поразмыслив, Илай сказал:

— Почему обязательно должен присутствовать некий смысл? Или нужно искать причину? Почему не сделать просто потому, что хочется?

Илай начал складывать купленные продукты в пакеты, а я замерла на месте, размышляя над его словами. Поступать как хочется, не задумываясь о причинах и следствиях, — заманчивая идея. А что? Мне нравится.

Из гипермаркета мы отправились в огромный хозяйственный магазин «Ламбер энд Стоун». Илай рассказал, что обычно рано утром здесь закупаются только оптовики. И хотя мы никоим образом не напоминали эту категорию покупателей, нас пропустили внутрь, — наверное, персоналу было все равно, кого обслуживать. В магазине я уныло тащилась за Илаем, пока он выбирал новый набор инструментов, коробку гвоздей и целую упаковку электрических лампочек. Пока он расплачивался, я ждала его на скамейке возле магазина, наблюдая за светлеющим небом и первыми лучами солнца, озарившими парковку. На часах было почти шесть утра, и окружающий мир наконец-то начал пробуждаться ото сна.

— Я все вижу, — прокомментировал Илай мою попытку скрыть зевок, садясь за руль.

— Обычно в это время отправляюсь на боковую, — призналась я.

— Ладно, заедем еще в одно местечко, а потом по домам, — пообещал он.

Догадайтесь, куда мы направились? Конечно, в «Газ энд Гроу»! За стойкой стояла та же самая пожилая продавщица, только теперь она читала газету и одновременно разговаривала по сотовому телефону.

— Тебе что-нибудь купить? — спросил Илай.

Я покачала головой, удобнее устраиваясь на сиденье.

Когда Илай вышел из грузовичка и почти скрылся в недрах магазина, рядом остановилась новенькая «хонда» синего цвета. Во время очередного зевка я краем глаза заметила мужчину — он вышел из автомобиля, оставив пассажира в салоне. На высоком водителе были мятые брюки, рубашка в клеточку и… очки в темной оправе.

Я внимательней пригляделась к его профилю, когда он проходил мимо, а потом осторожно оглянулась на «хонду». На пассажирском сиденье, как и следовало ожидать, сидела мама. С собранными в высокий хвост волосами, в любимом черном пуловере, накинутом на плечи, она выглядела как всегда элегантной, но немного уставшей. Через витрину магазина было видно, что ее аспирант налил себе кофе, затем выбрал упаковку жевательной резинки и яблочный пирог, после чего подошел к кассе. Возле кассы уже стоял Илай и болтал с кассиршей, пробивавшей чек.

Надо же! Только представьте себе: мама сама встречается с обычным шопоголиком!

Когда Илай наконец вышел из магазина, неся под мышкой бутылку минеральной воды и пакет чипсов в руке, мама окинула его знакомым оценивающим взглядом. От ее прищуренных глаз вряд ли ускользнут длинные растрепанные волосы, поношенная футболка и ключи с брелками, небрежно зажатые в ладони. С первого взгляда мама определит его социальную принадлежность: недавно окончил школу, в университет не собирается, наукой не интересуется, соответственно относится к рабочему классу. Если честно, раньше я и сама бы не чуралась подобных выводов, но теперь между мной и мамой раскинулась целая пропасть шириной в одну долгую ночь и пару несчастных часов. И это несмотря на то, что сейчас нас разделяют всего лишь несколько метров.

Наверняка мама будет провожать Илая пренебрежительным взглядом до старенького грузовика, пока он не захлопнет за собой дверцу. Мне этого уже не узнать, потому что я повернулась лицом к Илаю, а к маме спиной, чтобы остаться неузнанной. Просто обычная девчонка сидит на пассажирском сиденье и кивает парню, намекая, что пора домой.

— Ура!

Открыв глаза, я часто заморгала и снова зажмурилась. Может, во сне приснилось? Однако через секунду возглас повторился:

— Ура! Закончил! Все! — В коридоре хлопнула дверь, и послышались торопливые приближающиеся шаги. — Эй! Да куда вы подевались?

Я села в кровати и покосилась на циферблат наручных часов. Ого! Уже почти четыре часа дня. Пора вставать, учитывая, что вчера я легла около шести утра. Или уже сегодня? Когда ночами не спишь, трудно найти границу между вчерашним и сегодняшним днем.

Соскользнув с теплой постели, я на цыпочках подошла к двери, тихонько отворила и увидела отца, намеревающегося войти в детскую спальню.

— Вот ты где! — воскликнул он при виде меня. — Угадай, что…

Со скоростью молнии я выскочила в коридор, перехватила его руку у самой двери детской и отдернула в сторону.

— Подожди, — прошептала я.

— Что? — удивился он.

Крепко схватив отца за руку, я потащила его в свою спальню, аккуратно прикрыла за нами дверь и жестом пригласила к окну — на самое дальнее расстояние от общей с детской комнатой стенки.

— Оден, — громко потребовал папа, — что происходит?